Охваченный новыми тревогами, он продолжил подъем и через полчаса достиг самого центра аппарата. Здесь, на высоте двух третей от общего расстояния до потолка, и было средоточие всего.

Здесь висела псионическая клетка с цилиндрическим контейнером длиной в несколько метров и диаметром по меньшей мере в два. Эта клетка, содержавшая в себе сосуд и приборы Нумала, поблескивала, покрытая чем‑то вроде свежей масляной краски, то ли черной, то ли серой с красноватым отливом. Чоузен понял, что перед ним источник псионической силы, которую он постоянно чувствовал на себе.

Вот она, тюрьма для старца, сделанная из поблескивающего материала – металлостекла с какими‑то сложными добавками. Ее удерживал на месте стопор, соединенный узким кронштейном с одной из башен. Однако, чтобы добраться до этого кронштейна, Чоузену предстояло проделать круговой путь по лабиринту труб, держась за сомнительного вида поручни да еще находясь в очаге псионической активности. Он знал, что это будет нелегко.

Медленно, стараясь не смотреть вниз, он пошел по узкому круглому карнизу в ту сторону, где висел на четырех длинных тросах заветный сосуд. Стометровая пропасть зияла под ним.

Сложные переплетения труб и шлангов уходили внутрь модуляторов, в свою очередь соединенных с прутьями клетки. Проскользнув между двумя огромными стояками, Чоузен оказался на пандусе, который вел к станции, предваряющей сосуд. Внизу пандус заканчивался огромным коридором, освещенным небольшими, но яркими ртутными лампами. Вмятины на металлическом полу свидетельствовали, что на него ставили какие‑то чудовищные тяжести. Видимо, Нумал во время своих опытов стоял подолгу на одном месте.

Переместившись по кругу еще на сорок пять градусов, Чоузен оказался возле выпуклого кронштейна шириной примерно в фут, который фиксировал сосуд, опутанный паутиной проводов. Чоузен осторожно пошел по кронштейну, заставляя себя смотреть только на сосуд. Пот струился по его вискам, несмотря на холод. Псионический организм заполнил ментальную плоскость эквивалентом ураганного воя – стоило ему на мгновение расслабиться, и этот ураган сокрушил бы его разум.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ступил правой ногой на карниз, опоясывающий сосуд. На конце стопора располагался вентиль. Догадавшись, что нужно повернуть вентиль, Чоузен налег на него всей своей тяжестью. Но все его усилия оказались тщетны. Тогда, обхватив ногами карниз, он устроился поудобнее и попробовал снова. И опять впустую – только сосуд внезапно дернулся, и он, потеряв опору для ног, несколько секунд беспомощно болтался над пропастью.

Тогда Чоузен поменял положение рук и попробовал повернуть в другую сторону. Он нажимал изо всех сил, до пота, до боли в шейных позвонках. Но вентиль упрямо не сдвигался с места. Чоузен с досадой подумал, что будь у него под рукой рычаг – просто кусок стальной арматуры, то все было бы по‑другому.

Он двинулся обратно по кронштейну, мысленно ругая себя за такую непредусмотрительность – ну конечно, возможно ли, чтобы двуногое существо двухметрового роста голыми руками открутило вентиль, накрепко затянутый таким монстром, как Нумал.

Внезапно снизу – из коридора, примыкающего к пандусу, – раздался страшный грохот, и машины, стоявшие рядом, задребезжали. Нумал вернулся.

Стараясь побороть панику, Чоузен сосредоточился на одной‑единственной задаче – сохраняя равновесие, пройти по кронштейну. Уже дойдя до середины, он мельком бросил взгляд на Нумала, показавшегося в дальнем конце тоннеля. Потом сориентировался в воздушных потоках и, пробежав последние метры, опустился на четвереньки у основания кронштейна в тот самый момент, когда оптические приборы Нумала обнаружили его присутствие.

Создатели Нумала довели его искусственный интеллект до высочайшего уровня, но все‑таки им не удалось решить проблему с выбором фокуса.