— Почему ты вчера не сказала об этом? — спросила она.

— Не могла. — Плечи Хару вздрагивали от рыданий. — А вдруг вы решили бы, будто это я убила Ояму?

Рэйко принялась взвешивать свидетельства против Хару. Итак, девушке случалось бывать в доме и Ояма по меньшей мере один раз ее изнасиловал. У нее был мотив ненавидеть его. Что, если он надругался над ней в ночь пожара? Этим могли объясняться ее ссадины. Возможно, пытаясь овладеть Хару, Ояма упал и ударился затылком. Хару в панике подожгла дом и потеряла сознание, а с ним — память. А может, она замыслила отомстить ему, для чего заманила в дом и хладнокровно прикончила.

Хару проговорила, утирая рукавом слезы:

— Я невиновна, а все думают наоборот. Что толку надеяться на спасение? Я теперь знаю, что делать. — Она подняла голову и храбро произнесла: — Я лучше сознаюсь!

— Что?! — опешила Рэйко.

— Секта Черного Лотоса приютила меня, и я перед ней в неоплатном долгу. Если они хотят, чтобы я взяла на себя вину за гибель этих людей и поджог, мне остается повиноваться, — пояснила Хару. Потом она поклонилась и произнесла: — Спасибо, что постарались помочь. Мне жаль, что я причинила вам столько неприятностей, но я хотела бы попросить об услуге. Не отведете ли вы меня в полицию? Одна я идти боюсь.

Рэйко не знала, как поступить. С одной стороны, она получила достаточное представление о характере Хару, но никаких доказательств чьего-либо еще участия в деле. Если Хару виновна — что вполне вероятно, — не стоит препятствовать ее желанию принять заслуженную кару. С другой стороны, Рэйко по-прежнему считала, что Кумасиро, Дзюнкецу-ин и доктор Мива представляют интерес для полиции, как и две неопознанные жертвы. Прежде чем решать участь Хару, нужно узнать реакцию первосвященника Анраку на убийства и нашел ли Сано еще подозреваемых или подтверждения словам беглого монаха. Нельзя обвинять кого-либо на основании сомнительных улик или неприятельских наветов.

— По-моему, тебе не следует признаваться, — произнесла Рэйко с запинкой.

— Значит, вы верите, что я невиновна? — Заплаканные глаза Хару блеснули надеждой.

— Расследование еще не кончено, — ответила Рэйко, действуя в угоду истине и такту.

Лицо девушки омрачилось: от нее не укрылись колебания Рэйко. Она поспешила к шкафчику и вынула потертое хлопковое покрывало, гребень, палочки для еды и деревянную плошку. Разостлав покрывало на полу, она выложила на него свой скарб.

Рэйко озадаченно наморщила лоб.

— Что ты делаешь?

— Мне нельзя здесь оставаться. Кумасиро вернется. Если я не сознаюсь, он меня убьет! — лихорадочно выпалила Хару, пытаясь дрожащими пальцами сделать узел из покрывала со своими пожитками. — Надо бежать!

— Но куда? — воскликнула Рэйко, растерявшись от круговерти событий, ей неподвластных.

— Не знаю.

«Похоже, так она кончит бродяжничеством». Эта мысль привела Рэйко в смятение, как и та, что она вот-вот упустит единственную подозреваемую Сано. Возможно, Хару решила сыграть на ее чувствах, выказав желание сознаться и угрожая побегом. В любом случае иного выхода Рэйко не видела.

— Идем со мной, — сказала она и забрала узел из рук Хару. Потом обняла девушку за плечи, хотя ее приязнь к ней заметно ослабла. — Я отведу тебя в безопасное место.

Она должна разобраться в делах секты до конца — даже если ценой будет нарушенное обещание.

10

— Итак, сёсакан Сано, что вы выяснили в ходе, э-э, расследования? — спросил сёгун.

Он восседал на помосте в большом зале для аудиенций с двухуровневым полом замка Эдо.