Когда же Рэйко объяснила ему, кто такая Хару, радушие судьи сменилось легким беспокойством. Словно не замечая этого, Рэйко отважно продолжила:

— Хару нужно некоторое время пожить в безопасном месте. Надеюсь, вы согласитесь взять ее к себе.

Секунду-другую судья молча разглядывал Рэйко. Затем обратился к ее спутнице:

— Не откажитесь побыть моей гостьей и отдохнуть после долгого пути. — Голос его звучал мягко, но без прежней сердечности. — Могу я предложить вам чашечку чаю?

— Благодарю вас, господин судья, я недавно поела, — пробормотала Хару приличествующую случаю фразу.

— Нет-нет, я настаиваю. — Судья вызвал служанку и велел отвести девушку в гостиную и подать ей чаю.

Хару перепуганно оглянулась на Рэйко.

— Смелее, — ободряюще улыбнулась она.

Когда Хару с горничной вышли, Уэда сложил руки поверх стопки бумаг на столе. Его мрачный вид предвещал выговор, и Рэйко слегка струхнула.

— Зачем ты привела ее сюда? — спросил отец.

— Ее нельзя было оставлять в храме Дзодзё даже до завтра. — Рэйко описала нападение Кумасиро на Хару. — Ей совсем некуда податься: ни родни, ни друзей, кроме меня, у нее нет, а в замок Эдо нельзя водить гостей без особого разрешения, которого вовек не достать. Это единственный дом, куда я могла ее привести.

— Ты должна была по крайней мере прийти за советом заранее, а не сваливаться как снег на голову, — укорил судья дочь.

— Знаю и прошу прощения, — виновато отозвалась Рэйко, — но у меня не было времени.

— Стало быть, ты хочешь, чтобы я пустил к себе в дом подозреваемую в тройном убийстве, не говоря уже о поджоге? — спросил Уэда.

После кивка Рэйко судья так нахмурился, что его брови едва не слились воедино.

— Как тебе не совестно просить меня о таком возмутительном нарушении правил? О чем только ты думала, дочь моя?

— Ее вина еще не доказана, так что она может быть ни при чем, — оправдывалась Рэйко, обескураженная реакцией отца. Она, конечно, не ждала от него бурной радости по поводу вселения Хару, но открытого противодействия не предвидела вовсе — ведь раньше он ей почти ни в чем не отказывал. — Она в опасности, я это знаю.

Судья Уэда покачал головой.

— Если Хару действительно совершила то, в чем ее обвиняют, тогда она сама представляет опасность. Я не намерен рисковать из-за нее собственным благополучием. Кстати, почему ты так уверена в ее невиновности?

Рэйко поделилась своей версией, согласно которой Хару подставили, а теперь еще и обвиняют, чтобы сделать козлом отпущения. Свои подозрения она связала с порядками в Черном Лотосе.

— Мне думается, именно секта стоит за убийствами и поджогом, — добавила Рэйко. — Неужели похоже, что Хару размозжила голову взрослому мужчине и задушила женщину с ребенком?

— Мы оба видели многих преступников, таких же безобидных на вид, как она, — возразил Уэда, имея в виду бесчисленные судебные дела, которые он вел. Рэйко присутствовала на разбирательствах, наблюдая сквозь ширму из соседней с залом суда комнаты. — Ты не хуже меня должна знать, каково судить о людях по внешности. Однако же ты пытаешься выгородить Хару и обвинить Черный Лотос на основании пустых домыслов.

— Сейчас секта кажется мне не менее подозрительной, чем Хару, а я склонна верить своему чутью, — возразила Рэйко. — Помнится, когда-то и вы на него полагались. — Она намекнула, что ее догадки не раз помогали следствию избежать несправедливых обвинений и подвести истинного преступника к признанию.