Коренков встал, давая понять, что он собирается уходить, и на прощание сказал:

– Нашим спецназовским отрядом и вообще всей операцией руководит весьма опытный полковник Петренко. Я знаю его уже много лет и могу вас заверить, что его команда не подведет. Освободим мы вашего советника, не переживайте.

– Если бы он был мой советник, то это была бы только половина беды, – пробормотал председатель. – Но спасибо, Николай, думаю, вы окажетесь правы.

Коренков уже был у самой двери, когда председатель окликнул его:

– И все-таки когда-нибудь вы мне обязательно расскажете эту свою долгую историю про старых охотников за одной головой. Договорились?

– Договорились, – улыбнулся полковник и вышел.

Председатель вызвал помощника и сказал ему:

– Узнайте обстановку на территории Южного Дарфура. Меня интересует конкретно район Суни и Дерибата.

Глава 29

Судан, плато у подножия гор Марры, место пересечения рек в нескольких километрах от Суни

Танцор гнал свой небольшой отряд так скоро, как только позволяла темнота суданских ночей, каменистый пейзаж предгорья и пленный. Советник не был привычен к долгим пешим переходам. Абдель Фаттах хотя и был когда-то военным, но это было так давно, что он успел набрать лишний вес и почти отвыкнуть ходить пешком. Его все последнее время возил на машине личный шофер. Сейчас он жалел, что согласился поехать на эти дурацкие переговоры с суданским правительством. Для чего было ехать, если переговоры давно уже стали формальностью? Можно подумать, он смог бы как-то повлиять на парламент Судана и отговорить его претендовать на те земли, в которых и было-то всего три крупных города, да и те находились у Красного моря. Все остальное пространство спорного треугольника египтяне провозгласили уникальным национальным парком.

Абдель Фаттах еле передвигал отекшие ноги и неохотно следовал за Фоксом, который тянул его, как какого-нибудь мула, за веревку. Сзади его время от времени подталкивал кто-нибудь из других американских военных.

«Вот тебе и союзнички, – уныло думал советник. – Узнай у нас в правительстве, что меня захватили не какие-нибудь бандиты или эсбээровцы, а те, кто снабжает страну оружием и поддерживает нашу экономику, что бы они на это сказали? Демократия…»

Советник знал, что следом за ними идут русские спецназовцы – он слышал разговор вояк, когда они, думая, что он крепко спит, обсуждали свое положение. Знал он и то, что его сейчас ведут в сторону Дерибата – города-базы повстанцев. И хотя он не знал точно, что в Дерибате находятся и отряды ОАС, но догадывался об этом. Будь он глуп, никто бы не назначил его военным советником и переговорщиком с правительством Судана. Но что это меняло для него? В общем-то, ничего. Хотя, конечно, все могло быть и хуже. Если бы американцы отдали его оасовцам, они, наверно, не церемонились бы с ним и поступили бы еще хуже, чем сейчас поступают американские солдаты. Эти, по крайней мере, его кормили и давали вдосталь воды.

Дождливый весенний сезон наполнил высохшие за зиму русла местных речушек водой. Танцор, который все время ориентировался по карте и компасу, не рискуя запускать в небо единственный имеющийся у них дрон, вывел свою группу как раз к слиянию двух таких рек, одна из которых текла через поселение Суни. В сам городок, или, скорее, большую деревню, он входить не планировал. Решил только, что пошлет туда Слоника и Масалу, чтобы они раздобыли для них еды и чистой воды. До Дерибата было еще шагать и шагать.

Но не расстояние пугало Танцора. Его волновало только одно – русские спецназовцы.