– А я думал, ты только головой можешь, – высказался даже скупой на похвалу Сивый.

    – Эх, Леха, а мы тебя уже похоронили! – порадовал Монах.

    – А теперь Хлебалку хоронить будем! – во все тридцать два зуба лыбился Салават.

    – Ну ладно, ладно, всё! – вмешался Бессонов, заметив, что дружеские объятия не доставляют молодому человеку особенного удовольствия. – Давай, Алексей, рассказывай!

    – Сначала – пара вопросов. Первый: что известно об Алене?

    – Немного. – Улыбка сбежала с лица Бессонова. – Мы знаем, что она у Хлебалова. Это все.

    – Второй вопрос: как Уж?

    – В порядке! – Бессонов снова улыбнулся. – То есть, не совсем в порядке, конечно, но вчера вечером пришел в себя. Доктора говорят: кризис миновал, теперь пойдет на поправку.

    – А вот подружка его, Павлова, куда-то пропала, – вставил Ленечка. – Обещала еще вечером приехать – и до сих пор нет.

    – Может у дяди? – предположил Алексей.

    Ленечка покачал головой:

    – Нет. Мобильник ее не отвечает (это Леша и сам знал). Мне это не нравится.

    – Мне тоже. – Шелехов чувствовал свою ответственность за Надю. Она ему здорово помогла, а он фактически лишил ее покровителя. Сурьин ведь оказался в больнице не без его участия…

    – Мне тоже это не нравится, – кивнул Ленечка. – Я думаю, отсюда надо срочно уходить.

    – Уж нетраспортабелен, – напомнил Бессонов.

    – Все равно риск слишком высок. – Ленечка нахмурился. – Ты знаешь, как я к Ужу отношусь… Но если до вечера нам не удастся найти Павлову, я категорически настаиваю на том, чтобы отсюда убраться.

    – Так ищи! – сердито произнес Бессонов.

    – Буду искать, не сомневайся, – жестко ответил Ленечка. Алексей никогда не слышал, чтобы он разговаривал таким тоном с Евгением. – Монаха и Седого я забираю, – безапелляционно заявил Ленечка. – И обе тачки.

    Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел. Седой и Монах последовали за ним. Монах, выходя, бросил виноватый взгляд на Бессонова: мол, ты сам понимаешь, он прав…

    – Салават, давай к Ужу, – приказал Бессонов. – Присмотри там…

    – Конечно, он прав! – с досадой произнес Евгений, когда Салават вышел. – Надо уходить. И Ужа с собой забирать, пусть даже с риском для его жизни, потому что оставлять здесь нельзя. Но я так не умею. – Бессонов невесело усмехнулся. – Потому не быть мне полковником. Так и не поднимусь выше старшины роты. Ладно, к делу, Леша. У нас деньги кончаются. Надо бы обналичить тысяч двадцать.

    – Нет проблем. Прямо сейчас?

    – Какой ты быстрый! У всех здешних банков сурьинские пасутся. Мигом тебя опознают. Вот Ленечка вернется, организуем твой выезд как положено.

    – А зачем мне выезжать? – удивился Алеша.