Так потом рассказали милиции и сурьинским безопасникам свидетели похищения.

    Девушка, лежавшая на узкой, застеленной солдатским одеялом койке, была красива. Именно была. Сейчас лицо ее распухло и почернело от кровоподтеков, густые светлые волосы спутались, некогда элегантная блузка разорвана, юбки не было вовсе, низ живота прикрывало грязное полотенце, длинные стройные ноги были грязны, исцарапаны и тоже покрыты синяками.

    – Гляди, коза! То же и с тобой будет! – пообещал Рябой, сжимая грубыми пальцами затылок Нади Павловой.

    Надя промолчала. Она уже убедилась, что ее угроз здесь не боятся. Этим бандитам все равно, кто она такая, или они слишком тупы, чтобы понять, кто ее дядя. Тем не менее первый испуг прошел, и племянница Сурьина не очень-то поверила словам бандита. Никто не посмеет так обращаться с ней. Если ее похитили, чтобы шантажировать дядю Лёву, то какой смысл ее избивать?

    Рябой толкнул Надежду к соседней койке.

    – Параша – там.

    – Да что вам нужно, в конце концов? – не выдержала Надя. – Можно же нормально сказать!

    – Скоро все узнаешь, коза, не шепести! – отрезал Рябой, и дверь с лязгом захлопнулась за ним.

    Дверь была совсем как тюремная: стальная, с окошком посередине. Из забранного решеткой окна, расположенного слишком высоко, чтобы маленькая Надя могла до него дотянуться, сочился свет. Еще в комнате был умывальник. Из него в большую алюминиевую кружку сочилась струйка воды. Под раковиной, на покрытом линолеумом полу, стояла «ночная ваза».

    Избитая девушка застонала. Надя наклонилась к ней:

    – Пить хочешь?

    – Да… – Девушка открыла глаза, вернее, один глаз, превратившийся в узкую щелочку. Второй совсем заплыл. – Ты…

    – …Такая же пленница. Меня Надей зовут. Пей. – Она аккуратно приподняла голову девушки и поднесла кружку к ее разбитым губам.

    – Я – Мария… – прошептала девушка, напившись. – Маша… Ой!

    – Потерпи немножечко. – Смоченным в воде платком Надя осторожно протерла ее лицо.

    – Я тебя знаю… – пробормотала избитая девушка. – Ты – родственница Сурьина, да?

    – Да. – Скрывать очевидное не было никакого смысла. – Мы встречались?

    – В прошлый понедельник. На приеме у представителя Президента.

    «Однако!» – подумала Надя. Всю ширгородскую элиту она знала и сейчас попыталась вспомнить, как выглядела несчастная девушка до того, как ее избили… Нет, не получается.

    – Я секретарь… Руслана Васильевича Медведева, – прошептала девушка.

    Надя изумилась. Конечно, секретарь – не фигура, но кем же надо быть, чтобы одновременно замахнуться сразу на обоих ширгородских магнатов? Или очень сильным, или, что более вероятно, совершенно отмороженным.

    И, додумав эту мысль до конца, Надежда испугалась по-настоящему.

    – Все будет сделано, Николай Григорьевич! – заверил Веня Застенов и уже собрался уходить, когда зазвонил его мобильник.

    – Да, я, – сказал Веня.

    Затем он молча слушал примерно минуту, после чего протянул мобильник Хлебалову.

    – Кто это? – насторожился тот.