Расс вылез из машины, прошел к дому и поднялся на крыльцо.

«Чувствуешь себя, как идиот», – думал юноша.

Он постучал, дверь отворилась – на Среднем Западе люди открывают, не спрашивая, кто там. На пороге стояла молодая женщина лет двадцати восьми, поразительно красивая, стройная, с рыжеватыми волосами и белой кожей, усыпанной веснушками.

– Вам кого? – спросила она.

– Вы Холл и?

– Да. Простите, с кем…

– Я – Расс.

Взгляд ее оставался бесстрастным. Очевидно, его имя ей ни о чем не говорило.

– Расс Пьюти, – объяснил юноша. – Здесь живет мой отец.

– Расс! Расс! О Боже, Расс, я не узнала тебя. Столько лет прошло. Ты ведь тогда был еще подростком. Входи же, входи, он будет так рад!

Женщина чуть ли не силком втащила его в дом, представлявший собой скромное, но чистое жилище с множеством книг и журналов по оружию. Взгляд Расса скользил вокруг, выхватывая детали: вон телевизионная программа, а там кроссовки «Найки», – судя по размеру, отцовские, на столе чековая книжка – очевидно, кто-то оформлял платежи; на стене – коллекция наград, выданных полицейским департаментом штата Оклахома. Все эти мелкие проявления налаженного семейного быта вызвали у Расса раздражение и обиду, но он постарался запихнуть поглубже их, твердя себе: «Ничего не поделаешь. Такова жизнь».

Где-то рядом надрывался телевизор – шла трансляция футбольного матча.

– Бад, Бад, дорогой, представляешь, кто у нас?

– Черт побери, Холли, – донесся из соседней комнаты раздраженный голос отца. – Четвертый период идет. Кого пр…

– Бад, это Расс!

– РАСС?

В дверном проеме выросла огромная фигура. Отец стал еще больше походить на Джона Уэйна. Седые волосы коротко острижены, с лица исчезла бледность и угрюмое выражение, не покидавшее его несколько лет назад, когда он лечился после ранения. Расс тогда учился на первом курсе.

– Боже мой, Расс, как же я рад тебя видеть! – воскликнул отец, широко улыбаясь.

– Привет, папа, – поздоровался Расс с некоторой робостью в голосе, вдруг вновь почувствовав себя четырнадцатилетним мальчишкой.

– Он так счастлив, – твердила Холли, отирая слезы. – Только на днях говорил мне: о Боже, как же я соскучился по Рассу.

– Холли, принеси мальчику пива. Нет, принеси мужчине пива. Господи, как он возмужал. Я разговаривал с твоей матерью по телефону. Она сказала, ты решил возобновить учебу в университете.

– Буду учиться в Вандербилтском университете. Это в Теннеси.

– Я слышал, хорошее заведение.

– Очень хорошее. И мне там будет лучше. Оно не совсем на востоке.

– Думаешь по-прежнему заниматься журналистикой?

– Да. Во всяком случае, попытаюсь. Моя специализация – английский язык и литература. Хочу осуществить кое-какие идеи.

– За этим и ездил в Арканзас?

– Да. Ты не поверишь. Я решил описать историю жизни Лэймара Пая, – стал рассказывать он. – Вот и отправился туда, чтобы исследовать его корни. Происхождение у него занятное.

– Зачем, Расс? Зачем тебе это нужно? Он же бандит, жестокий мерзавец. Жил, как нелюдь, и подох в дерьме. Столько зла людям причинил.

– Да, знаю, папа. И я хотел выяснить, почему он стал таким?

– Ну и как, выяснил?

– Да, – ответил Расс. – Выяснил. Тут сказались и наследственность, и воспитание. Ладно… лучше расскажи о себе. Ты выглядишь потрясающе! Чем занимаешься, как живешь?

Они проговорили три часа.