|
Это более, чем человечно, сударь, -- это более, чем по-христиански. Корнелиус посмотрел на красавицу, пораженный тем, что слышит столь благородные слова из уст простой девушки. Но он не успел выразить свое удивление. Грифус, придя в себя, раскрыл глаза, и его обычная грубость ожила вместе с ним. -- Вот, -- сказал он, -- что получается, когда торопишься принести ужин заключенному: торопясь -- падаешь, падая -- ломаешь себе руку, потом валяешься на полу безо всякой помощи. -- Замолчите, -- сказала Роза. -- Вы несправедливы к молодому человеку; я его застала как раз в тот момент, когда он оказывал вам помощь. -- Он? -- спросил недоверчиво Грифус. -- Да, это правда, и я готов лечить вас и впредь. -- Вы? -- спросил Грифус. -- А разве вы доктор? -- Да, это моя основная профессия. -- Так что вы сможете вылечить мне руку? -- Безусловно. -- Что же вам для этого потребуется: -- Две деревянные дощечки и два бинта для перевязки. -- Ты слышишь, Роза? -- сказал Грифус. -- Заключенный вылечит мне руку; мы избавимся от лишнего расхода; помоги мне подняться, я словно налит свинцом. Роза подставила раненому свое плечо; он обвил здоровой рукой шею девушки и, сделав усилие, поднялся на ноги, а Корнелиус пододвинул к пострадавшему кресло, чтобы избавить его от лишних движений. Грифус сел, затем обернулся к своей дочери: -- Ну, что же, ты разве не слышала? Пойди принеси то, что требуется. Роза спустилась и вскоре вернулась с двумя дощечками и длинным бинтом. Корнелиус снял с тюремщика куртку и засучил рукав его рубашки. -- Вам это нужно, сударь? -- спросила Роза. -- Да, мадемуазель, -- ответил Корнелиус, бросив взгляд на принесенные предметы, -- да, это как раз то, что мне нужно. Теперь я поддержу руку вашего отца, а вы придвиньте стол. Роза придвинула стол. Корнелиус положил на него сломанную руку, чтобы она лежала ровнее, и с удивительной ловкостью соединил концы переломанной кости, приладил дощечки и наложил бинт. В самом конце перевязки тюремщик опять потерял сознание. -- Пойдите принесите уксус, мадемуазель, -- сказал Корнелиус, -- мы потрем ему виски, и он придет в себя. Но вместо того, чтобы выполнить это поручение, Роза, убедившись, что отец действительно в бессознательном состоянии, подошла к Корнелиусу. -- Сударь, -- сказала она, -- услуга за услугу. -- Что это значит, милое дитя? -- А это значит, сударь, что судья, который должен вас завтра допрашивать, приходил узнать, в какой вы камере, и ему сказали, что вы в той же камере, где находился Корнель де Витт. Услышав это, он так зловеще усмехнулся, что я опасаюсь, не ожидает ли вас какая-нибудь беда. |
