|
Нет у него на то права. Уже за огромными дверьми матового стекла чародей услышал полный муки крик Лоран. Юноше слишком хорошо было известно, что это означает. Он кинулся обратно, на помощь. Путь вновь преградил Рыско. — Она не хочет тебя видеть. — Идиот! Ей больно! — Тин не стал объяснять, а просто оттолкнул бестолкового сокурсника. Раздался звон разбитого стекла, но чародей видел лишь катающуюся по полу Лоран, его Лону, в безумном припадке. Обнять, прижать, успокоить. — Лона. Лоночка! Я здесь! Я рядом! Я не уйду! Никогда! Я просто кретин. Прости! Я не хотел! — Тин сжал в своих объятиях девушку и гладил её по голове, путаясь пальцами в роскошных волосах, ласкал её спину. Ему хотелось вопить и плакать, но как и прежде он не смел, иначе Лона поймёт, что боль никуда не уходит, не исчезает. Она просто напросто переселяется в другое тело. Тело Тина. Как и кошмары — в его разум и сны. Лона запретила бы исцелять, но Тин не мог допустить, чтобы его возлюбленная мучилась. Её страдания из за него — вот он и будет за них платить! — Солнышко моё! Душа моя!.. Свет мой! Я люблю тебя! Я люблю тебя всем сердцем! Она, дрожа, подняла на него свои медовые глаза. — Какая же я всё таки дура! — Что? — не понял Тин. — Скажи, — Лона запрокинула голову. — Скажи, Тин, что ты видишь? — Мел, — он вгляделся в потолок с рунами искрами. — Любовь — это сила слабого. — А я, дура, перепутала… От её крика листья на стеклянном дереве зазвенели. Тин попытался отнять боль, но на этот раз ничего не вышло — Лоран билась в его руках, а он ничем не мог ей помочь. — Контакт. Нужен контакт с кожей… — он сдёрнул шаль и разодрал платье Лоран. Девушка вдруг резко затихла. — Их нет, Лона. Они пропали! Исчезли! — Конечно, — она шептала сорванным голосом куда то в грудь Тина. — Я излечила их. — Но как? Не понимаю. — Я приняла себя. Приняла себя такой, какая я есть — пусть и магиня, но всё таки слабая женщина. И я приняла свою любовь к тебе, Тин. К тебе, мужчине и чёрному магу. И куда более сильному, нежели я, чародею… — Лона отстранилась, чтобы видеть его глаза. — Только не обижай меня больше, ладно? — Никогда. Обещаю! Как?! Как же ей теперь сказать всю правду?! — Бзо и шуршевый медвежонок!!! Что же тут за разврат массовый творится? Да прямо под Ключом!! Вам келий своих недостаточно?!!! Подмастерья, разом вздрогнув, обернулись на гневный голос. Зелн со стеклянным, заполненным водой ведром и половой тряпкой в руках смотрелся бы комично, если бы не белое от дикой ярости лицо. — Рыско! А ты то что?! Взрослый мужик — схватил бы этих кроликов и на мороз вышвырнул. Вот пусть там и тискаются! Тин было вскочил, но догадался посмотрел на Лону. Та в разодранном и разъехавшемся платье выглядела, как жертва необузданной страсти. И всё равно прекрасная… Спохватившись, Тин стянул с себя камзол и облачил в него девушку. Та несмело улыбнулась. — Выметайтесь отсюда!!! — рявкнул Зелн. — С удовольствием… — Тин поднялся. — Нет, — холодно возразил Рыско. В подбородок тёмному подмастерью ткнулось нечто холодное, продолговатое, наполненное магией. Жезл. Чужой, потому опасный. — Сначала мы кое что отсюда возьмём. И прогуляемся. * * * Когда Лоран выгнала прочь Тина, а тот, в свою очередь, ушёл, почти уполз побитой уличной шавкой, Угрюмец понял — Свет на его стороне, на стороне его любви и красть Ключ не имеет смысла… тем более что в руки артефакт не давался, а левитация, как и прочая магия, на него не действовала. Но потом Лоран закричала — припадочная! — и Тин прибежал к ней. |
