Как сейчас хочется что-нибудь разнести, только в доме дети и пугать их я не имею права. Настя и так напугана дальше некуда.

— Пап, — подходит ко мне Отис. — С Кейной ведь ничего плохого не случилось? — А хвост у него места себе не находит, впрочем, как и мой, просто свой я прячу.

— Ничего. Вчера мы с ней немного повздорили, видимо она обиделась и решила прогуляться. Такое бывает с взрослыми.

— Но ты же ее найдешь?

— Да, Отис. Найду.

— Так ищи… вдруг она заблудилась?

— Хорошо. А ты постарайся успокоить Настю. Поиграй с ней, развлеки. Сегодня ты в доме за главного.

На что мой чертенок кивает со всей серьезностью во взгляде. Мне же пора браться за дело.

Кейна

Черт, я уже ног не чувствую, несмотря на то что большую часть пути левитирую. Путешествовать по осеннему лесу босиком — то еще извращение. И как долго я вообще здесь блуждаю? А бесов лес все не заканчивается.

Голова тем временем пухнет от мыслей. Почему я здесь? Кто явился ко мне во сне? Хотя по всем признакам никакой это был не сон. Вот ведь сволочь, в любви мне признался и бросил посреди чащи без обуви. Прелестно! Все мужики одинаковые. Думают только о себе!

Тут чувствую запах дыма. И такой это вкусный желанный запах, что забываю про все на свете и аки лесная лань несусь на встречу спасительному, надеюсь, костру. Но выхожу вовсе не к костру, а к хорошо знакомому домику.

— Твою ж мать, — смотрю на живоглотов в саду, которые дербанят какое-то несчастное животное.

Так, может, и не было никакого психа из сна? И Гаспарович руки не прикладывал? Может, это все проделки белобрысой ведьмы? Ну, попадись она мне, все космы повыдергиваю стерве.

Савьерри открывает практически сразу, и ее бесстыжие глазищи тотчас лезут на лоб.

— Не ждали? А я пришла! — иду на нее, полная праведного негодования и желания показать мерзавке кузькину мать.

— Кейна?! Ты как здесь оказалась? — пятится назад. — Что произошло?

— Это я у тебя хочу спросить, какого хрена?

— Клянусь, с Адамом у меня ничего нет! Я сама хотела сегодня приехать и поговорить с тобой, объясниться. Но вижу, ты решила не ждать. Только почему босиком? И в пижаме…

— Твоих рук дело? — нависаю над этой пигалицей. — Я полдня шастаю по этому долбанному лесу!

— Так, стоп! — ловко отпрыгивает от меня. — Что бы ни случилось, я тут ни при чем.

— А кто тогда при чем?

— А что случилось-то? Слушай, тебе бы согреться не мешало.

Через пару минут я уже сижу на диване, закутанная в плед, а на ногах красуются теплые чуни из овчины. Риша тем временем подбрасывает дров в печку, после идет в кухню. И пока гремит там посудой, я успеваю задремать. Бессонная ночь и пережитый стресс все-таки дают о себе знать.

— Рассказывай, — громко ставит на стол поднос, отчего я подскакиваю. — Ой, прости… Вот, держи, — протягивает мне чашку, — обязательно выпей, сразу полегчает.

— Надеюсь, это не какое-нибудь зелье, после которого я превращусь в опарыша для твоих клыкастых цветочков?

— Нет, что ты, всего лишь липовый отвар с добавлением меда, корня имбиря и тертой цедры лимона. Так что же с тобой приключилось? — усаживается в свою тыкву.

А я старательно принюхиваюсь к предложенному отвару, но кроме названных ингредиентов ничего больше не улавливаю, хотя обоняние у меня первоклассное. В итоге делаю глоток. Что ж, очень и очень вкусно, хоть и довольно терпко.

— Не знаю, что именно.