Тут жених начинает хмуриться, кукситься, но, словив очередной уже обиженный взгляд невесты, кивает.

— Когда нужен торт?

— Через неделю.

Ну, уже ничего. Неделя — это хорошо.

— Я бы, может, и взялась, но и вы поймите, такой торт не будет стоить дешево.

— Сколько?

— Сейчас посчитаем, — беру калькулятор.

Коржи, начинки, мастика… даже если взять по минимуму… угу… ага… но еще и весьма экспериментальная работа с прозрачной карамелью, из которой надо смастерить это чудо.

— Тридцать шесть тысяч.

— Согласны! — выпаливает жених.

Вот черт! Кажется, я продешевила. Ну что ж, назвалась груздем, придется лезть в кузов. Да и как-то уже жалко несчастную невесту. Мечтает побыть Золушкой на балу. Пусть побудет.

Когда будущие супруги уходят, понимаю, что запланированное гуляние накрылось медным тазом — за окнами уже темно и моросит дождь. Прекрасно…

— И я снова под впечатлением, — смотрит на меня Артем восторженным взором. — У тебя большое будущее впереди.

— Скажешь тоже.

— Честно, я впервые встречаю девушку настолько трудолюбивую, настолько увлеченную и при этом открытую. Ты могла бы послать их с такими-то запросами, но нет.

— Послать?

— Да. Сейчас никто не хочет стараться, все хотят получать максимум денег за минимум действий. Но не ты.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь и перехваливаешь. Ой, а где Настя? — не вижу дочь.

— Она у меня! — слышится из кухни голос Марии Федоровны. — Все под контролем!

— Нет, не преувеличиваю и точно не перехваливаю. Ты очень много работаешь, и тебе важны не только деньги, но и твой результат. Говорю же, редкое сочетание. А повидал я много кого по долгу своей профессии. Есть с кем сравнить. — Он смотрит на часы. Красивые у него часы, старинные на широком ремешке. — Это был чудесный день, Карин. Спасибо. И я с радостью отвезу вас домой.

— Нет, я еще задержусь. Остались кое-какие важные нерешенные вопросы.

Нужно проверить почту, коль я засиделась до вечера.

— Хорошо, настаивать не буду. Я еще напишу? Очень-хотел бы повторить.

— Напиши, — пожимаю плечами. В общем-то, его присутствие меня не смущало, не напрягало, а значит, вдруг и есть смысл… повторить.

Еще через полчаса в мастерской остаемся только мы с Настей. Мой зайчик вовсю зевает. Н-да, хороша мать, устроила ребенку «веселый» вечер.

— Прости, — прижимаю ее к себе.

— А мне понравилось. Дядя Артем научил меня рисовать военный вертолет. А еще рассказал, как помирить Валеру с Гришей.

— И как же?

— Они должны пожать друг другу лапы.

— И правда, все оказывается просто.

— Ага.

— Так, я сейчас запишу себе все-все-все в блокнот, а потом поедем домой.

— Хорошо. А можно мне немножко поиграть на кухне? Там тетя Маша для Валеры оставила тесто.

— Иди, зай, поиграй. Только ножи не трогай.

— А их тетя Маша убрала, — и скачет в кухню.

Я же только опускаюсь на стул, как снова возникает мандраж, липким холодом расходится по телу, вызывает приступ тревоги. Что же это? А кожа покрывается мурашками, сердце заходится.

— Настя?! Насть? — Нет, ну это мне совсем не нравится.