Здесь, в присутствии чужака, взвод как бы почувствовал необходимость быть единым целым, сплотить ряды, слиться. Даже Магвайр казался солдатам в эти минуты ближе, он был своим, близким и нужным, тем, без чего они становились вещью в руках этого грязного портного. И солдаты невольно подтянулись, замолчали, даже посуровели.

Тем временем портной, с отсутствующим взглядом стоял перед строем и давил прыщ на щеке. Он уже объявил солдатам, что после того, как с них будут сняты мерки, они должны стать в затылок друг другу вдоль вон того прилавка, где каждому будет выдано по одной рубашке защитного цвета и по одной светлой — для тропической формы. Потом они получат еще зимнее обмундирование — шерстяной китель с брюками и другие вещи. Брать вещи следует того размера, какой нужен, без путаницы. Обмундирование лежит на прилавке стопами, сверху написаны размеры и роста. Брать только то, что сказано, лишнего не хватать.

«Нашел еще что объявлять, крохобор несчастный, — в сердцах подумал Адамчик. — Будто так не ясно. За круглых дураков нас считает, что ли? А может, этот грязный портняжка просто решил поиздеваться над нами? Так пусть побережется, пиджак паршивый. Магвайр ведь кого хочешь на место поставит — хоть новобранца, хоть этого пиджачника. Уж он-то себя ждать не заставит. Тем более что этот грязнуля и в подметки не годится настоящему морскому пехотинцу». Адамчику очень захотелось, чтобы штаб-сержант как-то одернул портного. Уж больно развязно тот себя вел. Забыл, наверно, кто здесь хозяева, а кто им только прислуживает.

Магвайр, однако, молчал. Он сидел себе на столе и посматривал вокруг, пока солдаты становились в очередь, и она медленно поползла вдоль прилавка.

Получив стопку обмундирования, каждый новобранец поднимался с ним на длинное возвышение — что-то вроде узкой платформы, куда уже забрался портной и где он, переходя от солдата к солдату, проверял подгонку, главным образом длину брюк.

Когда подошла очередь Адамчика, портной нагнулся и приложил сантиметр к щиколотке его ноги. Потом, придерживая конец сантиметра на месте, другой рукой провел по внутренней стороне ноги солдата, от щиколотки вверх. Пробежав по брючине, рука уперлась снизу в пах, и Адамчику показалось, будто она там на какое-то мгновение задержалась. Он весь напрягся, не зная, что делать. Но рука уже скользнула вниз, черкнула несколько раз мелком по брюкам и оставила его в покое.

«Интересно, — мелькнуло у него, — давал уже кто-нибудь этому дяде йогой в зубы за такие штучки? Это же надо! Мало того, что всякие штатские пытаются тут командовать солдатами, так они еще и хамство себе позволяют, педики несчастные».

Он поглядел на других солдат. Никто вроде бы ничего не заметил. Адамчик несколько успокоился. В новом обмундировании все выглядели уже совсем по-другому. Наверно, такими и должны быть настоящие морские пехотинцы. И они на них понемножку начинали походить. Вот только на головах вместо красивых фуражек сидели одни околыши с темно-зеленым козырьком и тонким каркасом из белой проволоки — верхних чехлов им еще не выдали, ни зимних, ни тропических. Без них же, с этими смешными белыми венчиками на голове, солдаты выглядели прямо как лики святых на иконе.

Если не считать брюк, тропическое и зимнее обмундирование пришлось Адамчику как раз впору. «Ну, прямо как по заказу», — подумал он, с удовольствием рассматривая выходной китель с лакированным ремнем и блестящей медной бляхой.