38»). Спрятал руку с оружием за спину — отражавшийся в стекле мужчина повторил моё действие.
Скрип петель сменился на шарканье шагов. Звуки доносились снизу. Они приближались. Я уже сообразил, что нахожусь в подъезде жилого дома: стоял на лестничной площадке второго этажа. Чего-то ждал. Или кого-то. Я снова поправил головной убор (натянул его едва ли не до глаз). Опустил взгляд — посмотрел на видневшиеся за металлическими прутьями перил ступени. В тот же миг увидел человека: серую шляпу, прикрытые плащом плечи, серые штанины брюк, коричневые ботинки и (под цвет обуви) кожаный портфель. Мужчина поднимался по ступеням не спеша. Шагал легко — не пыхтел и не вздыхал при ходьбе. Смотрел себе под ноги, не замечал чужое отражение в стекле. Я не шевелился. Едва дышал. Выждал, пока мужчина взберётся на промежуточную лестничную площадку. Мой палец лёг на спусковой крючок.
Мужчина заметил меня, замер. Запрокинул голову. Не испугался — удивился.
Удивился и я. Потому что узнал лицо этого молодого человека. Я не однократно видел его на чёрно-белых фотографиях (но не вживую).
— Миша? — спросил мужчина. — Что ты здесь делаешь?
Я не ответил — вскинул руку (отражение в оконном стекле повторило мой жест). Выстрел показался мне невероятно громким. Пистолет в моей руке дёрнулся.
Мужчина выронил портфель, прижал руку к груди. Удивление не исчезло из его глаз. Но его губы скривились — от боли.
— Зачем? — произнёс мужчина и упал на колени.
Я едва расслышал его вопрос из-за звона в ушах. Отметил, что выстрел из «Вальтера» в тесном помещении звучал подобно грому. Я наклонился, поднял с пола гильзу. Спрятал её в карман. Мужчина завалился на бок, прислонился плечом к стене (его шляпа упала на пол). Он убрал от груди руку. Я заметил, что ладонь мужчины потемнела от крови. Указал на раненого стволом пистолета, будто волшебной палочкой. Но не стрелял. Мужчина не пытался встать. Он смотрел на меня (я по-прежнему видел в его взгляде лишь удивление — не страх и не обиду) и шевелил губами (беззвучно). Мне почудилось, что он спрашивал: «Миша, зачем?» Я загрохотал каблуками по ступеням: спустился к мужчине, посмотрел ему в глаза. Пробормотал: «Прости». Приставил ствол пистолета к его виску. И снова нажал на спусковой крючок…
* * *
…Я прикасался плечом к холодной стене. В точности, как тот мужчина, которого только что в своём «видении» застрелил из пистолета (из «Вальтера», что лежал сейчас передо мной на клочке промасленной ткани). Вот только я сидел не на холодных ступенях — на кровати. И смотрел не на чужое отражение в оконном стекле, а на стоявший около настольной лампы будильник. Стрелки на циферблате показывали: «приступ» длился чуть больше трёх минут (хотя мне казалось, что я простоял там, на лестничной площадке, гораздо дольше). Я пошевелился, скользнул плечом по обоям, улёгся поверх смятого одеяла. Вдруг вспомнил, как вздрагивала при выстрелах рука — мужская, не детская. Приподнял руку, посмотрел на свои пальцы — тонкие и совсем не такие сильные, как те, в которых буквально только что держал рукоять пистолета. «Двумя руками нужно держать», — мысленно повторил я уже посещавшую меня идею. |