Вечером после застолья мы шумной компанией прогулялись до автобусной остановки: посадили в троллейбусы Валеру Кругликова и Свету Зотову. Потом мы с Вовчиком проводили до подъезда Зою Каховскую. Вот только в этот раз я не позволил рыжему болтуну идти домой в одиночку — заявил ему, что прогуляюсь вместе с ним («подышу воздухом» и «растрясу набитый живот»). Зоя поцеловала меня в щёку и побежала домой отогревать замёрзшие пальцы и щёки. А Вовчик обрадовался моей компании. Охотно отвечал по пути к своему дому на мои вопросы, болтал без умолку. Подтвердил мне, что ближайшая тренировка у него послезавтра. Сообщил, что уже «обзвонил парней»: напомнил тем, чтобы принесли в среду деньги «за боксёрские рубашки». Но дозвонился он не до всех (у некоторых и вовсе не было дома телефона) — к этим «ребятам» он «прогуляется» завтра, лично напомнит их родителям, что нужно «сдать» по девятнадцать рублей на «адидасы».

* * *

Ещё утром я задумался над вопросом: в первый ли раз я в этом году пойду в школу (зимние каникулы заканчивались десятого января). С одной стороны, в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году в прошлой жизни я уже учился (те учебные дни почти не запомнил: они были лишь фоном для других событий в моей тогдашней жизни). Вот только в «тот» раз в школу пошёл другой я: Павел Солнцев, а не Михаил Иванов. Нынешний Павлик уже не походил на меня. Он не пережил всех тех кошмаров, что выпали на мою долю «той» осенью. Не помню, чтобы в «те» зимние каникулы я так часто улыбался — чаще плакал. А у «этого» Павлика в начале января я ни разу не видел на лице слёз; зато не раз слышал его звонкий смех. Вот и сегодня, восьмого января, по пути к Дворцу спорта я размышлял о том, что шёл в «Ленинский» не в сотый и даже не в тысячный раз. Однако Миша Иванов всё ещё казался там новичком. И я гадал: скажется ли этот факт на осуществлении моего плана по спасению Вовчика.

В нынешнем тысяча девятьсот восемьдесят пятом году первая тренировка по самбо началась для меня на сутки раньше, чем в прошлом (занятия в младшей группе стартуют завтра). Моя память не сохранила информацию о том, что в том году первое занятие в секции у Дениса Петровича Верховцева чем-то сильно отличалось от прочих. Мне казалось, что тогда «всё было, как обычно». Поэтому я удивился, когда обнаружил: на первую «треню» в новом году из всей «третьей» группы пришли только двенадцать спортсменов — включая меня и трёх девчонок (Зою Каховскую, Свету Зотову и Леру Кравец). «Восемь человек», — подсчитал я столпившихся в углу зала парней (не учёл себя). Вспомнил окружившую Вовчика в моём «видении» компанию: в ней было около десятка парней разных возрастов (большая и шумная стая, при мысли о которой я вновь ощутил в руке тяжесть «Вальтера» и даже пальцем поискал спусковой крючок). Меня заметил Лежик, махнул рукой.

— Миха, иди к нам! — крикнул Васильев.