|
В голове ослепительно вспыхнула боль, отозвалась невыносимой горечью на языке, воткнулась острыми ножами в позвоночник. Шпатца отбросило. Голова глухо стукнулась об стену, и он сполз на пол нелепой куклой — вытянув ноги и завалившись на бок. Сознание теплилось в его мозгу, он видел, как Крамм с грохотом завалился вместе со стулом на бок. Как пытается дотянуться до нижнего ящика стола. Как Сигилд наступает на его пальцы, склоняется к нему. Гладит его по волосам. Что-то шепчет.
Крамм страшно закричал. Сигилд убрала каблук с его руки и с минуту наблюдала, как детектив корчится от боли у ее ног. Потом перешагнула тело, присела и выдернула нижний ящик стола. На Крамма и пол вокруг него посыпались огрызки карандашей, исписанные листки бумаги, старые билеты, блокноты. Сигилд подняла с пола что-то небольшое, помещавшееся в ладони, хихикнула и опустила в свою сумочку. Поворошила ногой все остальное. Затем выдвинула следующий ящик.
Шпатц не знал, сколько времени это продолжалось. Девушка перемещалась по комнате, методично обшаривая каждый сантиметр. Закончив со столом, она приступила к шкафу. Вывалила кучей все папки на пол, простучала заднюю стенку. Мимоходом толкнула тумбочку с примусом. Чайник с лязгом упал на пол, пролившаяся вода смешалась с керосином в одну лужу и стала растекаться по комнате. Один из языков этой мокрой кляксы достиг штанины Шпатца.
Сигилд прошла через комнату, наступая туфлями на рассыпавшиеся по всей комнате бумаги и вышла за дверь. Шпатц скосил глаза, единственное, что еще подчинялось ему в собственном теле, но со своего места видеть ее уже не мог. Судя по звукам, ящики его стола постигла та же самая участь, что и ящики стола Крамма — девушка грубо выдвигала их из пазов, вываливала содержимое на пол, рассматривала. Затем приступала к следующему ящику. «Мы же только что навели порядок», — неожиданно подумал Шпатц.
Сигилд вернулась в комнату Крамма. Взяла портфель Шпатца. Щелкнула замком. Перевернула. Его документы в беспорядке посыпались на пол. Она наклонилась и извлекла из бумаг цветной глянцевый прямоугольник. Улыбнулась, положила его в сумочку. Затем снова вернулась к куче папок Крамма, уже подмокшей с одной стороны. Подняла одну, прочитала название, шевеля тонкими лягушачьими губами. Отбросила в сторону. Вторую. Третью. Четвертая вызвала ее любопытство. Ее туфли еще раз пересекли картонно-бумажный хаос. Она устроилась на диване, развязала завязки на папке и принялась читать.
Шпатц попытался пошевелиться, но мышцы отказывались повиноваться. Он чувствовал как из уголка рта на воротник рубашки стекает слюна. Замолчавший некоторое время назад Крамм снова застонал. Сигилд подняла на него глаза, и он затих.
Звякнул входной колокольчик.
— Васа? — раздался звонкий женский голос. — Васа, ты здесь? Какой у тебя бардак, неужели… Что?! Ах ты дрянь!
Сигилд вскочила, отшвырнув папку и бросилась в сторону. Раздался выстрел, за ним второй. Шпатц видел движение пуль словно в замедленном фильме. Одна впилась девушке в правое плечо, вторая царапнула по правому бедру. Девушка упала и покатилась по полу. Раздались легкие шаги без стука каблуков, Шпатц скосил глаза и увидел колыхнувшийся у его правого плеча подол серого платья. — Не смей шевелиться! — прикрикнула Лисбет, целясь в лежащую на куче бумаг и папок Сигилд из револьвера. Она держала оружие уверенно, обеими руками. — Не надо, не стреляй больше… — простонала Сигилд, медленно переворачиваясь с левого бока на спину, опираясь на здоровую руку. — Пожалуйста… Девушка застонала, провела дрожащей правой рукой по бедру. Разорванный подол платья стал набухать кровью. Сигилд посмотрела на свою ладонь в красных потеках, потом подняла глаза на Лисбет. |
