Центральный зал «Шреклиха» мог поспорить по размерам с главным концерт-холлом столицы Сеймсвилля. Он состоял из двух ярусов, соединенных тремя лестницами — широкой центральной, переоборудованной сейчас под сцену и полукруглыми боковыми. Нижний ярус был предназначен для танцев и освобожден от всей мебели, на верхнем располагался ресторан — между столиками на кружевных ножках из белого металла ходили официанты, наряженные в блестящие обтягивающие костюмы. С ажурных балок внутреннего каркаса люфтшиффа свисали объемные мерцающие разными цветами звезды и длинные ленты серебряного дождя. На сцене в настоящий момент играл на рояли седой музыкант в черном фраке и черной же полумаске. Шпатц поискал глазами Крамма, который должен был быть одет в синий фрак и высокую шляпу звездочета, но вспомнил, что людей по обычным входным билетам должны были запускать позже.

— Я не знал, что на люфтшиффах такие большие залы для торжеств, — сказал Шпатц.

— Вы в первый раз на борту, молодой человек, — спросил пожилой мужчина в без маски в темно-голубом кителе и такой же фуражке.

— Да, — Шпатц обернулся к неожиданному собеседнику. — Шпатц Грессель.

— Ланц Вангерхайм, шифтсордер «Шреклиха», к вашим услугам, — мужчина коротко кивнул. — Внутренние помещения этого люфтшиффа устроены таким образом, чтобы было возможно провести быструю перепланировку по мере необходимости. Если предстоит перевозить много гостей на дальние дистанции, то при помощи легких перегородок нижняя часть зала превращается в каюты третьего класса, если же расстояние не столь велико, то из грузового трюма поднимаются удобные кресла. За рестораном расположены каюты первого и второго классов. Сейчас они пустуют, наш полет будет недолгим, всего несколько часов. Мы поднимемся над облаками, сделаем круг и вернемся к этой же причальной мачте под утро. Если вы здесь в первый раз, рекомендую подойти к смотровым окнам, они с правой и с левой стороны зала.

Шпатц посмотрел в ту сторону, куда указал шифтсордер. Ему стало понятно, почему сначала он не заметил окон — они были почти на одном уровне с полом, чуть-чуть под углом. Он повернулся к Ирме, почувствовав себя мальчишкой, спрашивающим разрешения у строгой матери. Та поджала губы, пожала плечами, они с Вангерхаймом обменялись понимающими взглядами, как бы отпуская новичка поглазеть в окно. Пока никто не передумал, Шпатц взял со стола бокал игристого и быстро пошел через зал, чтобы присоединиться к компании таких же новичков, восторженно топтавшихся рядом прозрачными экранами. У причальной мачты настало время обычных гостей, очередь которых длинной змеей выстроилась на летном поле. Справа светили фарами мобили и вагены на парковочной площадке, а если наклониться, то было видно огни Билегебена. От непривычной высоты слегка кружилась голова, а левая рука принялась инстинктивно искать, за что бы схватиться. Раздался взрыв хохота, потом мужчина в маске тигра опустился на четвереньки и распластался звездой прямо на прозрачном экране. Девушки ахнули и зажали рты. Шпатц прикрыл глаза и отпил игристого. Восторг нового впечатления смешался с вином, пузырьки которого, казалось, щекочуще лопаются под всей кожей. «Поднимемся над облаками», — подумал Шпатц, потом решительно опустился на колени и последовал примеру «тигра». Новый восторженный всхлип и аплодисменты девушек. Летное поле было прямо под ним. Было до дрожи страшно и весело. Шпатц уже и думать забыл про свое унизительное положение эскорта, про мерзкую ухмылку костюмера Ирмы, который с издевательским почтением застегивал пуговицы на жилете и накидывал на плечи плащ в виде крыльев хищной птицы. «Как видите, этот костюм не нуждается в подгонке, он словно сшит на вас», — сказал он. И вот сейчас Шпатц лежал, раскинув крылья, на прозрачном экране, и между ним и землей не было ничего, кроме этого стекла…

Шпатц осторожно сполз со смотрового окна, снова оказавшийся рядом Вангерхайм помог ему подняться и похлопал по плечу.