Крамм и Шпатц заняли место рядом с крайним смотровым окном. Шпатц положил руку на перила и бросил взгляд вниз. С этой точки было видно часть балок внешнего каркаса люфтшиффа, по которым проходили мостки, по которым члены команды могли добраться до мотогондол левого борта. Шпатц перегнулся через перила, разглядывая строгие металлические кружева.

Двое мужчин в форме механиков люфтшиффа — парусиновых комбинезонах с множеством карманов, тащили по мосткам объемный ящик куда-то в сторону хвоста. На лице одного из них, пожилого, была повязка, закрывающая глаз.

— Герр Крамм, это же… Это Штакельберг!

— Ты уверен, герр Шпатц? Мало ли одноглазых дядек…

— Он мне чуть челюсть не сломал, конечно же я уверен! Что он здесь делает, да еще и в костюме механика?

Двигатели, до этого негромко стрекотавшие на холостом ходу, взревели. Под их аккомпанемент на сцену поднялась тонкая высокая женщина с короткими темными волосами, одетая в длинное золотое платье. Грянула музыка. Люфтшифф качнулся. Пол едва заметно накренился, потом наклон стал чуть сильнее, а покачивание — заметнее. Шпатц инстинктивно вцепился в перила. Судя по реакции окружающих, никакой опасности не было, далеко не все держались, некоторые продолжали разгуливать по залу. Золотая Матильда приблизилась к серебряной стойке микрофона, и зал заполнил глубокий низкий голос:

Огни летного поля внизу сдвинулись и поползли куда-то в сторону. Шпатцу было и жутковато, и в то же время очень жаль, что уже стемнело, и рассмотреть в деталях, как уплывает вниз и назад земля под люфтшиффом не получается. Крамм стоял, опираясь на перила спиной и мелкими глотками пил вино из своего бокала. Разговаривать сейчас все равно не представлялось возможным.

Стоявшая рядом со смотровыми окнами публика ахнула — под люфтшиффом раскинулся светящийся и переливающийся огнями Билегебен — «Шреклих» повернулся к городу левым бортом. Шпатц посмотрел на свою руку, вцепившуюся в перила так, что казалось, что тонкий металл сейчас сомнется, как бумага. Шпатц мысленно обругал себя за малодушие и заставил себя разжать руку. И… ничего смертельного, конечно же, не произошло. Панический голосок продолжал вопить внутри головы, требуя возвращения на твердую землю или хотя бы немедленного поиска устойчивой точки опоры, но Шпатц решил не удовлетворять его требования. Тем более, что кое-кто из гостей уже даже танцевал посреди зала. Шпатц решительно сделал шаг в сторону от перил и постарался сбросить нервное оцепенение, мешающее приноровиться к слабому покачиванию люфтшиффа.

Песня закончилась. Шпатц сделал глубокий вдох, обнаружил, что все еще сжимает в руке бокал с вином и одним глотком допил остатки. Панический голос в голове почти перестал ему докучать, так, зудил где-то на периферии. Публика столпилась у экранов левого борта, чуть оттеснив Крамма и Шпатца. Рев мотогондол снова превратился в мерный стрекот — люфтшифф набрал начальную высоту, чтобы сделать первый круг над городом.

— Нам стоит отыскать Адлера штамм Фогельзанга, — сказал Крамм, приблизив лицо к уху Шпатца. — Ему следует знать, что на борту его люфтшиффа затевается что-то неприятное.

— Мы хотя бы точно знаем, как выглядит его маска.

— Я уже пытался высмотреть его среди гостей, но, кажется, его сейчас нет в этом зале.

— Может, нам следует разделиться?

— Да. Но тебе лучше не покидать людные места. Оставайся здесь в зале, а я поищу твоего двойника в других местах.

Крамм направился к узкой лестнице вниз, в сторону грузового трюма и кабины управления.