|
Мы с новым жаром принялись за работу. Ко-гда мы ввели в «память» машины содержание последних вырезок, было уже начало четвертого. Мы подкрепились бутербродами. – Итак… какую точку зрения задать ей для составления программы? – Точку зрения… Нет, до этого она еще не доросла. Давай лучше начнем опрос, какая ей нужна дополнительная информация, чтобы она могла ориентироваться в современных условиях. Это нудная работа, требующая уйму времени. Своего рода испытание методом проб и оши-бок, которое нужно вести без устали, почти интуитивно, на ощупь. Между тем тусклые окна при-нимают голубой оттенок. Час, когда сильнее всего ощущается усталость. Если сидеть сложа руки, то очень хочется спать, поэтому я сменил Ёрики. Когда через минуту я оглянулся, он уже спал. Ага, машина отзывается. Какой-то неясный ответ. Сначала я не мог понять, в чем его смысл. Я попробовал отключить взаимодействующие секции. Тогда из одного вывода вышли слова «сам, лично», а из другого – слово «человек». «Сам, лично» – это, по-видимому, сама предсказывающая машина. Предсказывающая машина и человек?.. Что она хочет этим сказать? Стоп. Может быть, эта неопределенность обусловлена не скудостью информации, а взаимоотрицанием противореча-щих друг другу данных? Или… Нет, не понимаю. Что же она хочет сказать? Вдруг я спохватился. Да ведь сама неопределенность ответа и есть ответ на мой вопрос. На вопрос, который я задал. Какой же вопрос я задал? Я даже не обратил на это внимание. Да, тема программирования! И что я хотел выяснить? Все ясно. Существует ли возможность сломить со-противление комиссии… и если существует, то какой план будет лучше всего для этой цели? Вот какая проблема. Может быть, на этот вопрос она и отвечает. Что-то очень уж простой ответ. Предсказание судьбы человека. Человека индивидуального, вне социальной информации, потому что для него эта информация построена из взаимоотрицающих элементов… Предсказание индивидуального будущего! Что же, почему бы и нет? Кажется, я недооценивал машину. Ее возможности обширнее, чем я ожидал. Впрочем, удивляться нечему. Дети приводят в изумление родителей, ученик обводит вокруг пальца наставника… Я поспешно бужу Ёрики. Сначала он сомневается, но потом, наконец, соглашается со мной. – Действительно, это логично. Ведь политический прогноз и предсказание судьбы индиви-дуума в каком-то смысле противостоят друг другу. Как бы ни было, попробовать стоит. – Кто будет контрольным образцом? – Спросим машину… Но машина, казалось, не собиралась указывать нам еще и контрольный образец. Ей было все равно. – Придется искать самим. – Если мы хотим начать с предсказания номер один, необходимо, чтобы объект не знал об эксперименте. – Дело не из приятных. – Да… Меня наполняло радостное возбуждение. Действительно, насколько судьба живого человека интереснее цифр и графиков! Нам тогда и в голову не приходило… Мы совсем не думали о чело-веке, о нашем ближнем, которого выберем для бесцеремонного исследования. Ничего не подела-ешь: видимо, так это и должно было быть. Я прилег, не раздеваясь, на диван и проспал около пяти часов. Около полудня я позвонил Томоясу. В три часа пришел ответ. – Полный успех. Правда, окончательное решение будет вынесено на следующем заседании комиссии, так что придется подождать, но к этому вашему плану даже начальник управления от-несся весьма благосклонно. Большое вам спасибо… Мы верили в машину. Мы вообще верили в успех и не очень беспокоились. И все же я вздохнул с облегчением, когда не услышал в голосе Томоясу обычной напряженности. 7 В четыре мы отправились на поиски этого мужчины. Ну, разумеется, мы не сразу решили, что нам нужен именно мужчина. |
