Вчера его просто потрясли все те планы и подробности, которыми с ним наконец поделился фон Элликот. Мысль о взятии Редакара казалась безумной, мысль о возможном предательстве наемников Элрина - пугающей... Но в обоих случаях, по-большому счету, предстояло одно и то же. Безумная скачка по лесам, холмам или полям, неизбежно повторяющаяся бойня, стремительно носящаяся мимо, со свистом рассекающая воздух гибель... Остин не был уверен, чего хочет. Но теперь он точно знал, чего не желает. Проливать кровь, цепенея от страха. Взбираться на склоны или стены, срывая ногти и беззвучно вопя. Метаться из стороны в сторону в диком хаосе боя, лишь на мгновение опережая смерть. Теперь он был уверен, что все это не для него. И напряженно раздумывая, как же фон Келли может избежать заранее уготованной участи отважного рыцаря - начинал понимать.

И вчера, узнав о планах и получив свое задание - Остин наконец принял решение. Потому и чувствовал себя словно освободившимся от тяжкого груза. А удовлетворенная ухмылка Салливана, говорившего о растущей репутации Остина как о чем-то важном, вызывала легкое недоумение. Сейчас, уводя свою группу все дальше по тенистой лесной тропе, юноша украдкой поглядывал на спутников. Некоторые, в их числе и гвардеец фон Элликота, Бен - не выражали практически никаких эмоций. О чем думали они - оставалось только гадать. Остин незаметно усмехнулся, хорошо понимая, что угадать его мысли не смог бы никто.

Огромные, ярко-алые морские окуни, которых иногда привозили ко двору отца, были его излюбленным лакомством. Во многом потому, что создавали богатейшую почву для фантазий. Ведь всякому ясно - там, где обитают подобные диковинки, наверняка есть на что посмотреть. Вот Остин и фантазировал. Наслушавшись заезжих купцов представлял себе бескрайние водные просторы, гигантские волны, много выше крепостных стен, невиданных морских обитателей, разнообразием расцветок и форм превосходящих экзотических птиц Меланора... Самого моря он никогда не видел, но безумно хотел. Остин тепло улыбнулся, вспомнив как спрашивал отца, не опасно ли там плавать и не станет ли человек таким же соленым, как рыба, которую везут с далекого побережья. Лорд Келли тогда от души посмеялся над сыном, кое-как объяснив, что рыбу солят специально и без этого в Хертсем ее не довезти.

По лицу юноши пробежала легкая тень. Воспоминания об отце поколебали то шаткое, с таким трудом обретенное равновесие.

Но пойти против его воли все же придется. Отец всегда был добр ко мне, но не стоит заблуждаться на его счет. Других он подавляет одним своим присутствием, не терпел и не потерпит никаких возражений, никаких колебаний с моей стороны. А идти дорогой, выбранной для другими я больше не могу. И не стану. Плевать, что скажут на это все остальные, ведь мне их уже не слышать. Сейчас у ордена другие заботы, а потом - я буду уже далеко.

Перед глазами Остина пронеслись моменты, въевшиеся глубоко в самые недра сознания и являющиеся мучить его во сне и наяву. Арбалетчик фон Элликота с удивленным, рассеченным наискось лицом... разорванная, кровоточащая губа девушки в той деревне... озлобленный и испуганный взгляд женщины с ножом в дрожащей, вытянутой руке... и болт впившийся по оперение в ее грудь, шевельнувшийся вместе с последним, шипящим вдохом. Но больше всего досаждали капли. Неясные, размытые очертания кровавых брызг, бордовыми хлопьями опускающихся на его лицо. Невыносимо медленно заливающих глаза... Красная пелена, поглощающая все вокруг.