Эйден что-то шептал Маркусу, крепко сжав руками подлокотник лавки перед ним.

Я посмотрела на балкон, и могла только представить, что Сет думал обо всем этом.

Наконец-то, Телли обратил внимание на меня.

— Рейчел планировала обратить тебя в демона?

Я хотела ответить «нет, черт», но передумала.

— Да.

Телли приподнял голову.

— Почему?

Я поднесла руку ко лбу.

— Она хотела, чтобы я стала Аполлионом, когда буду демоном. Она думала, что так сможет контролировать меня.

— Так она хотела использовать тебя? — спросил Телли, — Для чего?

— Думаю, она хотела быть уверена, что я не нападу на нее.

— Что ей было нужно от тебя?

Я встретила взгляд Телли. Каким-то образом, я догадалась, что он уже знает ответ.

— Она хотела, чтобы я позаботилась о другом Аполлионе… и она хотела, чтобы я помогла демонам с их планом.

— Ах, да, их план по нападению на Совет и освобождению полукровок? — Телли потряс головой, улыбаясь, — Александрия, сколько раз ты была помечена?

Мое тело сжалось.

— Я не знаю. Много.

— Достаточно для превращения, как ты думаешь?

Кошмары тех часов, когда я была заперта с Эриком и Даниэлем преследовали меня до сих пор. Я помню тот последний укус — когда я была уверена, что моя душа наконец-то потемнеет, и превратиться в ничто. Еще одна метка, и я бы перешла на темную сторону. Я обливалась холодным потом.

— Александрия?

Я заморгала, фокусируясь на его лице.

— Достаточно.

— Ты пыталась их остановить? Измученная или нет, ты убила двоих демонов после.

Недоверие прошло сквозь меня.

— Укусы очень болезненны, — продолжал Телли, останавливаясь возле меня. Его лицо показалось полнее, когда он подошел ближе. — Как ты могла допустить, чтобы это повторилось? Полукровка сделала бы все, чтобы избежать этого.

— Я не могла драться с ними.

— Ты не могла или не хотела?

Я закрыла глаза, успокаиваясь.

— Я пообещала, что не буду, если она не станет убивать Калеба. У меня не было выбора.

— Выбор всегда есть, Александрия, — он остановился, с отвращением глядя на меня. — Допустить что-то подобное.. это выглядит подозрительно. Возможно, ты хотела обратиться?

— Министр, — заговорил Люциан, — я понимаю, что некоторые вопросы необходимы, но Александрия неохотно подчинялась тому зверству. Даже мысль о таком, выглядит неестественной и жестокой.

— Это так? — Телли посмотрел на меня.

— Подождите секунду, — сказала я, когда до меня наконец-то дошли его слова, — вы предполагаете, что я хотела обратиться во что-то столь злое? Что я просила об этом?

Телли надменно поднял руки.

—  Как, по-твоему, мы должны это расценивать?

Я посмотрела на аудиторию, уловив болезненный взгляд на лице Маркуса.

— Да это звучит, как девиз насильников. Она надела короткую юбку, значит, она хочет этого.

Послышались вздохи. Казалось, что слово «насильник» было неприличным. Самодовольное выражение сползло с лица Телли.

— Александрия, ты переходишь границу.

Мои мозги отключились. Что Даниэль сказал мне перед тем, как пометить меня? Такое чувство, что Телли думал о том же. Что я хотела быть помеченной, что я наслаждалась. Я встала.

— Вы говорите мне, что я перешла границу?

— Никто не даст тебе уйти, — Телли выпрямился.

— О, я не ухожу, — все смотрели на меня.