Мэри вышла из машины и дала Ашоту несколько минут спокойно полюбоваться ею. Он явно замедлил шаги: даже все вместе взятые фотографии Абдрахмановой не могли передать ее подлинного очарования. Она наслаждалась его замешательством. Первый шаг в ее ловушку газетный магнат уже сделал. Теперь пусть сделает второй. Заполучить отца Джангирова значительно проще, чем Джангирова-сына. Это очевидно. У Мэри колоссальный опыт в подобных делах. Что там представляет из себя его жена? Тьфу! Такая же Юратка, только постарше да говорит по-русски, вот и вся разница. Манекенщица улыбнулась во весь рот.

"Игра сделана! — подумала она. — Ничего себе, хваленые непрошибаемые журналисты! Одно движение бедра — и тормозные колодки вашего железобетонного ко всем чертям!"

— Самое лучшее, — заявила Мэри Ашоту, — если мы сейчас поедем ко мне. Отпустите шофера, я не хочу оставлять свою машину, она мне понадобится рано утром.

Ашот безмолвно подчинился. Тревога, нараставшая в нем после звонка манекенщицы, вдруг сменилась душевным покоем, которого он не знал уже более полугода. И этот покой неожиданно принесла с собой высокая дивная женщина, излучавшая тепло и тишину, сама такая, на первый взгляд, звонкая и прохладная. Ашот опустился на сиденье рядом с фотомоделью. Какие бесподобные тонкие духи! Маргарита не пользуется такими. Мэри искоса, одним глазом, взглянула на Ашота. Она была несказанно довольна. Еще чуть-чуть, папа-Джангиров, осталось совсем немного…

— Но что же с мальчиком? — Ашот вопросительно глянул на Мэри.

Она ободряюще кивнула и мелодично сообщила:

— Ничего страшного. Жив, здоров, утром учится, вечером работает. Устает, но очень бодренький… — Мэри вспомнила просьбу Карена и хихикнула. — Сейчас мы приедем, господин Джангиров, и тогда я расскажу вам все подробно. Я часто бываю у них дома.

Ашот молчаливо согласился. Карен работает — что ж, совсем неплохо, он сам когда-то так начинал.

Дома у Мэри Джангирова снова охватило давно забытое чувство спокойствия и гармонии, исходившее от фотомодели. Попасть под ее влияние было очень легко, а вот вырваться довольно непросто. Ашот еще не догадывался об этом. Он позволил едва знакомой женщине сделать с собой все, что она пожелала: выслушал ее действительно обстоятельный рассказ о жизни Олеси и Карена, поужинал и выпил вместе с Мэри, которая мастерски завораживала его, искусно пуская в ход все свои ухищрения. Ашот не заметил, как прошел вечер.

— Вам нужно помириться с сыном, Ашот Самвелович, — философски заметила Мэри.

— Но это невозможно! — возразил Джангиров. — От меня ничего не зависит!

Мэри улыбнулась.

— А вы попытайтесь! Проявите инициативу, я дам вам телефон и адрес.

— У меня есть, — пробормотал Ашот.

— Я так и думала, — кивнула, ничуть не удивившись, Мэри. — Хотите, я предварительно поговорю с Кареном?

— Ни в коем случае! — категорически отказался Ашот. — Это я сделаю только сам. Но не знаю когда…

"И это я сделаю только сама… Но знаю когда", — мысленно ответила ему в тон Мэри и подошла с бокалом в руке вплотную к креслу Джангирова. Ее удивительное колено легло на ручку кресла и совсем случайно коснулось руки журналиста. Рука не пошевелилась.

"Молодец! — похвалила сама себя Мэри. — Какая же я умничка!"

И она быстро присела на пол возле кресла, глядя на Ашота снизу вверх по-детски открытым и бесхитростным взором.