— Спи, дурачок! Спокойной тебе ночи! Я сегодня тебе явно не понадоблюсь.

— Мэри, — прошептал Ашот, засыпая, — какая ты славная, Мэри…

— Ну конечно, славная, еще бы нет! — хмыкнула фотомодель, выходя и закрывая за собой дверь. — "И эти сильные мужчины…" О жене ты даже не вспомнил!

На второй звонок сыну Ашот так и не отважился, как ни пробовала уговорить его Мэри, объяснявшая, что Олеся ею прекрасно подготовлена и обработана, что она очень влияет на Карена: осталось только набрать номер и тогда… Что тогда, манекенщица договорить не успевала, потому что Ашот всякий раз зажимал уши и яростно тряс головой.

— Нет, нет, Мэри, даже не продолжай! Я больше не смогу! Не смогу, как бы ты ни старалась!

— Идиот! — кричала разъяренная фотомодель. — Для кого же тогда я так мучаюсь? Не для себя же, и не для Олеси, и не для твоего зарвавшегося поросенка!

Потом, видя его горестное лицо и безвольно опущенные плечи, Мэри становилась на колени возле его ног и опускала на них свою маленькую гордую голову. Янтарные глаза смотрели на Ашота сердито и печально.

— Болван! Тысячу раз болван! Ну почему ты такой глупый? Ладно, тогда немедленно поцелуй свою длинную девочку, а то она начинает скучать!

Мэри и Ашот незаметно крепко привязались друг к другу. Она уже очень редко вспоминала Глеба, а Ашот равнодушно, просто автоматически проводил рукой по рыжим прядкам Маргариты. Ей приходилось теперь проводить слишком много времени в одиночестве, коротая вечера с преданной Дусей. Рита свыклась со своим новым положением, безропотно его приняла, как наказание, данное ей свыше, и даже почти не тосковала по своей прежней безоблачной жизни с мужем и двумя сыновьями. Непричесанная, в халате, неслышно бродила она по опустевшей, словно нежилой квартире и ничего больше не ждала, ничего не хотела, никуда не стремилась. Жизнь кончилась в тот момент, когда она бестрепетной рукой вложила в ладонь мужа страшную ампулу. Потом ушел Карен, за ним — Левон, а теперь — и Ашот… Ну что ж, этого следовало ожидать и она вполне это заслужила. Маргарита не вправе была сетовать на судьбу.

Ашот встречался с Мэри все чаще и чаще, иногда проводя у нее целые дни. Он скучал без нее, нетерпеливо ждал ветреную фотомодель, ему нравился ее взбалмошный характер и звонкий голос, он любил ее долговязую фигурку и милую лексику. И шальная Мэри летела сегодня к нему на свидание. Она безумно торопилась, потому что слишком опаздывала. На повороте ей навстречу выехал грузовик. Мэри не сумела вовремя затормозить на мокром асфальте, и красный "рено" на полном ходу врезался в борт грузовика.

Мэри умерла мгновенно, не успев даже понять, что произошло.

Казалось, весь город собрался хоронить Мэри Абдрахманову. Небо опустилось ниже и прикоснулось облаками к крышам высоких домов. Олеся увидела огромную толпу народа и остановилась. Зачем здесь столько людей? Они будут мешать ей увидеться с Мэри… Карен стоял рядом, крепко обняв Олесю за плечи. За прошедшие три дня она снова ослабела и передвигалась с трудом. Она словно отупела и умерла, и только краешком чуть живого сознания помнила одно: ей нужно увидеть Мэри. Подруга непрерывно, требовательно звала ее из своего далека, и Олеся торопилась сегодня к ней, не понимая, что Мэри больше нет. Раз зовет и ждет — значит, надо идти.

За последние три дня Леся дошла до полного нервного истощения. Ее опять, как осенью, приходилось заставлять есть, без конца утешать и показывать врачам. Одурманенная успокаивающими, она совершенно перестала ориентироваться в пространстве и только со страхом озиралась, оглядываясь на Карена и стискивая холодной ладонью его руку. Карен категорически отказывался везти ее на похороны, но она впала в настоящее безумие, и он отступил.