— С утра все та же картина, — меланхолически уронил Карен, оглядывая комнату. — Со стола не убрано, а ты сидишь в кресле неодетая и нечесаная. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Ты эгоист, Карен, — вдруг вырвалось у Олеси.

— Это единственная фраза, приготовленная тобой к моему возвращению, или будут какие-нибудь еще? — спокойно поинтересовался он и указал рукой на часы. — Если будут, я готов их внимательно выслушать, а если в запасе больше ничего нет, тогда быстренько собирайся. Нас ждут.

— Я никуда не поеду, — сухо отказалась Олеся. — Я не хочу.

— Мне надоели твои разговоры! — заявил муж таким тоном, что Олеся поневоле насторожилась. — Ты немедленно встаешь, одеваешься, и мы едем!

Хорошо его изучив и привыкнув к своеобразным методам воспитания и приемам обращения, Олеся сразу уловила в его интонации что-то опасное и решила дальше не спорить. К родителям так к родителям. Пусть делает что угодно! Ей наплевать.

— Я спускаюсь к машине! — отчеканил Карен. — Поторопись, дорогая!

Джангировы действительно очень их ждали. И Ашот, и Маргарита скучали и тосковали, не видя долго старшего сына. Кажется, этот мальчик появился на свет только для того, чтобы его все любили.

Левон и Полина давно были здесь, мирно и безмятежно воркуя возле Боба, страшно недовольного тем, что его оторвали от бабушки. С гордостью рассматривая Карена, Ашот пару раз исподтишка взглянул на Олесю. Все то же: ужасный взгляд, неуверенная походка, скованные движения… Даже Полина сейчас лучше матери. Карен, не дожидаясь приглашения, шлепнулся за накрытый стол и усадил жену рядом с собой.

— Прости, мама, но жутко хочется есть! — сообщил он, целуя руку у прослезившейся от столь редкой ласки Маргариты. — Если я когда-нибудь умру, то обязательно от голода: Олеся поставила своей единственной задачей меня уморить. Она почему-то уверена, что если не ест сама, то все могут точно так же. У меня все время сосет в желудке. Полина, дорогая, ты бы не согласилась на время переехать к нам? По моей просьбе Лев тебя ненадолго отпустит! С тобой я хоть немного приду в себя!

Молодые Джангировы дружно засмеялись. Олеся вспыхнула и неловко стукнула каблуком по ноге Карена. Он сделал вид, что ничего не замечает. Все расселись. Ашот пожалел невестку и попробовал сразу сменить тему.

— Карен, ты бы рассказал нам с мамой подробнее о новой работе. Мы ведь почти ничего не знаем.

— Да, — с готовностью присоединилась к нему Маргарита, — теперь мы так редко будем тебя видеть!

По ее щекам снова медленно поползли слезы.

— Мама, не продолжай! — досадливо поморщился сын. — Вот Олеся тоже чуть что — и в рев! Прямо веки чешутся! Но это еще цветочки, к ее слезам я уже привык. У нее теперь новый выверт: она больше не желает меня любить! Акции Карена Джангирова серьезно пошатнулись.

Нахальный самоуверенный мальчишка сегодня перешел все допустимые границы. Это был беспредел. Ашот крякнул.

— Карен… — укоризненно прошептала ошеломленная Маргарита.

Левон и Полина разом опустили глаза. Олеся хотела встать, но теперь уже Карен со всей силой придавил к полу ногой ее туфельку, не давая ни малейшей возможности двинуться.

— Но нет худа без добра, — развивал он свое яркое повествование, нимало не смутившись. — И долг платежом красен! Так говорит народ! А он, как известно, у нас жутко мудрый. Поэтому я вчера нашел себе на ночь девицу. Ух, что это была за девица! Сегодня я собираюсь сделать то же самое. Или завтра. Тебе, папа, придется подбросить мне денег.