Ашот вздрогнул и нервно забарабанил пальцами по дивану. Да, с Кареном теперь не соскучишься! Кто мог предугадать, что его идеальный во всех отношениях мальчик преподнесет подобный сюрприз?!

— И что ты собираешься делать? Надеюсь, ты посвятишь меня и маму в свои планы?

— Конечно, — весело сказал Карен. — Прямо сейчас, если хочешь. Зачем мне что-то от вас скрывать? Просто я люблю эту женщину и буду любить всегда. Это моя учительница, Олеся Водяная, Олеся Глебовна. И я собираюсь на ней жениться, как только будет возможно. Когда я могу жениться, папа? В шестнадцать?

Ашот был абсолютно не готов к подобному разговору.

— Карен… ты серьезно? — прошептал он, чувствуя, что теряет почву под ногами.

— Серьезнее не бывает! — отозвался сын. — Так когда я могу жениться?

Ашот и понимал, и отказывался понимать. Никакие строгие приказы успокоиться, взять себя в руки и хладнокровно, обстоятельно убедить сына в его заблуждении не помогали. Да он и не сможет ни в чем убедить уверенного в себе и целиком поглощенного первым и, видимо, серьезным чувством мальчика. Карен неожиданно самостоятельно распорядился своей жизнью. Она была его личным достоянием, а он сам никогда не был ничьей собственностью, в том числе и родительской.

Ашот искренне пожалел жену: как она перенесет чудовищное известие? И как он сумеет ей все рассказать? Чуткий Карен догадался обо всем и предложил с подкупающей добротой и заботой:

— Маме я могу рассказать все сам. Так будет, наверное, лучше. Но вы, в свою очередь, должны предоставить мне полную свободу в обмен на мое обещание учиться.

Джангиров-старший мучительно размышлял, что теперь делать. Прежде всего, ни в коем случае не разрушить дружеских отношений с сыном, не потерять его доверия, найти компромиссное бескровное решение. Какое? Не разрешить же ему в самом деле спать с учительницей, а потом преспокойно на ней жениться?! Ни он, ни Маргарита никогда не согласятся на это, как бы они ни любили Карена. Где же подходящий вариант? Такая нелепая честность старшего сына… Лучше бы он обманул, соврал что-нибудь… Что за дикие мысли приходят ему в голову!

— Давай позовем сюда маму, — продолжал Карен. — Пусть она тоже все узнает от меня сейчас.

"Пусть, — равнодушно подумал Ашот. — Теперь совершенно безразлично, когда, кто и как все узнает…"

Он встал и открыл дверь в коридор. Марго бродила от стены к стене и, увидев мужа, остановила на нем испуганный вопросительный взгляд.

— Не волнуйся, рыжая, — сказал Джангиров, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Будем надеяться, все образуется… Карен хочет сам тебе рассказать обо всем.

— Обо всем — это о чем, Ашот? — прошелестела Маргарита. — Что-нибудь очень страшное, да?

— Ничего страшного, — вздохнул муж. — Кроме того, что мальчик вырос, а мы с тобой почему-то не заметили. Как большинство родителей… Только, умоляю, не впадай в панику, этим ты ничем и никому не поможешь, здесь нужно все решать как-то иначе…

Окончательно замороченная, перепуганная Рита робко вошла в кабинет и с тревогой взглянула на сына. Он широко улыбался, полностью убежденный во взаимопонимании.

— Мама пришла, как ты хотел, — сказал Ашот, усаживая жену рядом с собой. — Расскажи ей… как-нибудь… поосторожней…

Предостережение отца Карен проигнорировал. Он не желал понимать ничьих тревог.

— Мама, я хочу, чтобы ты больше ни о чем не беспокоилась, — с безрассудной смелостью начал Карен.