Хельмер . Некоторых людей неохотно подпускаешь к себе, например, любящих женщин.

Линда . Ты все еще бежишь от любви, Торвальд, потому что ты страшно разочарован. Но поверь мне, Нора тебя не стоила! В моих терпеливых женских руках все скоро изменится. Мы, женщины, кое что умеем особенно хорошо – ждать, и если нужно, годами!

Хельмер . Теперь, когда Нора меня покинула, мне следует чаще оставаться одному. Я должен заглянуть к себе в душу, и то, что я там увижу, определит мое будущее. Хотя в общих чертах я это знаю уже сегодня, душа говорит мне: «Денежная аристократия».

Линда . Зачем ждать так долго? Возможно, твоя душа нашепчет тебе что нибудь не то. Мужчине вовсе не обязательно стремиться наверх, он может остаться и дома. Кроме того, существует опасность, что там, во внешнем мире, тебе встретится более привлекательный объект, чем я.

Хельмер . Теперь мне необходимо очень много времени проводить наедине с собой.

Линда . Любовные страдания длятся не вечно.

Хельмер . Из за моей тяжелой душевной раны я теперь больше никого к себе не подпущу.

Линда . Только мужчина может так говорить! Так гордо и бессердечно.

Хельмер . Я стал так называемым одиноким волком, lone wolf, что часто делает мужчину в глазах женщины еще привлекательнее.

Линда . Но зачем тебе привлекать других женщин! Торвальд, только мне ты можешь довериться без стеснения!

Хельмер . Мы, одинокие биржевые акулы, всегда охотимся за нашей добычей в одиночку.

Линда . Торвальд, ты источаешь аромат власти, его не спутать ни с чем. Немногим дано услышать его. Поэтому я так сильно тебя и люблю. А еще потому, что только я знаю, каким нежным и кротким ты можешь быть.

Хельмер . Когда это я был кротким?

Линда . Достаточно, что это знает твоя Линда. Тебе нужен кто то, чьи нежные руки оберегали бы тебя от повседневной рутины.

Хельмер . Капитал обладает большой красотой, притягательной силой и собственными законами.

Линда . Как ты говоришь… как будто ты ничего другого в жизни не делал! Женщины этого совсем не умеют.

Хельмер . А что с Крогстадом?

Линда . Общество Крогстада не доставляет мне удовольствия.

Хельмер . Почему, собственно?

Линда . Крогстад не излучает флюида власти, а я им уже полностью очарована. А вот ты источаешь очень сильный флюид власти. Крогстад – никто в экономической жизни. Ты – наилучший из доступных мне вариантов.

Хельмер . Я – наилучший вариант не только для тебя, но и для женщин, которые могут претендовать на гораздо большее, чем ты!

Линда . Ты хочешь заставить ревновать свою маленькую Линду? Это нехорошо – мучить нижестоящего, который искренне тебя любит.

Хельмер . Ну, тогда выбери себе кого нибудь действительно нижестоящего, например, Крогстада, он тебе по уровню подходит. Может, он не будет тебя мучить…

Линда . Когда ты так говоришь, ты ранишь мою женскую сущность.

Хельмер . Мы, одинокие волки, иногда вынуждены причинять боль, намеренно или нет. Мы слышим запах денег.

Линда . Слышишь, как пахнет печенье, приготовленное моими руками, дорогой Торвальд? Я испекла его специально для тебя.

Хельмер . Ты же знаешь, что на такие вещи у меня нет времени. (Рассеянно запихивает себе в рот печенье.)

Линда . Понюхай, Хельмер, пожалуйста, ради меня! Ну, разочек!

Хельмер . Ты разве не видишь, что я прикован к биржевым новостям?

Линда . Торвальд, раз уж ты заговорил об оковах…

Хельмер  (вдруг становится внимательным). Да?

Линда . Может быть, мы снова сыграем в нашу игру? В игру наших долгих ночей?

Хельмер . Что ты имеешь в виду?

Линда . В уединенности спальни позволено все. Сильный мужчина, все время занятый охотой, порой может и сам превращаться в дичь. Этой компенсации требует природа.