семечки завязаны. Они белые и плоские, а там зеленое зернышко. Очень

вкусное. Потом дедушка достал тыкву, как бутылочку. Она сухая и сверху

открыта. И пустая в середине. Дедушка насыпал туда семечек и подарил мне. Я

взял и ничего не говорил. Бабушка на меня поглядела. Очень сильно на меня

поглядела. Я вспомнил и сказал:

— Спасибо, дедушка.

А дедушка говорит:

— На здоровье.

Бабушка сказала дедушке, что она ему глазные капли привезла и еще

лекарства из Киева.

Дедушка сказал:

— Вот это спасибо!

И мы пошли. Дедушка тоже шел с нами до дороги, и собаки тоже. Бабушка

собакам давала хлеба: она кидала, а они ловили зубами прямо на воздухе, даже

подскакивали. И потом по дороге с нами пошли, только дедушка их назад

позвал. Это чтоб они баштан стерегли.

Солнце совсем над землей было, очень красное и прямо нам в глаза. Я

глаза закрывал.

Бабушка меня за руку вела, я спотыкался и очень пыль ногами поддавал. И

потом смотрел: пыль все стояла, потому что ветра не было.

Мы пришли в столовую.

Потом мы ужинали. И там много людей было, и все говорили.

Только я не очень понимал, потому что по-украински.

Потом бабушка уложила меня спать.

САД

МЫ С МАРУСЕЙ ПОШЛИ В САД

Утром мне бабушка сказала, что я пойду с девочкой с одной смотреть

яблоки. Я просил, чтобы потом, после яблоков, все равно пойти к дедушке,

который мне дал кабак, как бутылочка.

Я уже все молоко выпил, что бабушка принесла, и тут пришла девочка.

Она совсем большая. Ее зовут Маруся. А потом еще девочка пришла и тоже

сказала, что пойдет с нами. Бабушка сказала, что этой девочке нельзя, потому

что она должна учиться представление показывать. Бабушка ее не пустила.

Мы с Марусей пошли, и Маруся говорила, какое интересное представление

будет, и один мальчик будет красноармейцем, а другой еще мальчик есть — он

собакой будет. И он будет лаять, и кусаться тоже будет, и совсем весь будет

в собачьей коже, и на четырех лапах будет бегать.

Это вечером будут показывать, и все будут смотреть.

Маруся немножко непонятно говорила — она по-украински говорила.

И я не все понимал и тоже говорил:

— Як? Як?

По-русски «как», а по-украински «як». Маруся говорит, а я, когда не

понимаю, кричу: «Як? Як?» Она тогда опять говорит, и мы так все шли за

ручку.

ПРО АБРИКОСЫ И ПРО ЯБЛОКИ

Сначала по дороге шли, а потом Маруся меня пересадила через заборчик, а

там сад.

Там деревья, все снизу белые. И выкрашены. А Маруся сказала, что не

выкрашены, а известкой вымазаны, чтобы муравьишки не лазили, а то они

залезают и едят яблоки и абрикосы.

Маруся сказала, что абрикосы еще вкуснее яблок. Только они уже давно

поспели, и их уже сорвали. Они желтые, прямо даже красные немножко и очень

мягкие. А косточка большая, и ее можно расколоть, и там большое зернышко.

Оно вкусное, как орех.

Только ни одного абрикоса уже не было.

Потом я вдруг увидел дерево, а на нем большие яблоки. И одна ветка

совсем низко. Маруся сказала, что нельзя рвать. А их там было так много, что

я думал, что это они нарочно привешены.

Маруся сказала, что на ветке много яблок и она может поломаться. А она

потому не ломается, что снизу палки подставлены. Они в землю воткнуты, а

наверху у них рожки. И ветка на рожки налегает, и ей не тяжело от яблок.

Этих палок там очень много стояло.