А куда ведет след?

След связи вел в тупик. Он был такой слабый, да еще и прерывался иногда, расплываясь в энергетическом поле планеты, что я не мог четко засечь его и проследить, кто же сидит - спит - на другом его конце, кого сейчас кошмары мучают. Однако направление угадывалось: след проходил как раз над нашей лачугой и за ней уже пропадал окончательно.

Я стер слабый рисунок связи мертвых ребят с хозяином, и они затихли. На том конце провода, я почувствовал, что-то дернулось. Боль и облегчение. Прекрасно. Теперь их следовало бы… в голову пришло интересное соображение.

Я быстро вышел на улицу и пошел, увязая в снегу, вдоль молчащих чернооконных домишек к выходу.

За северными воротами я свернул.

Прямо передо мной раскинулись кресты и плиты. Кладбище.

Луна и звезды давали достаточно призрачного света, чтобы разглядеть то, что мне надо было. Только пока что я не заметил ничего похожего.

Бродить среди могил очень не хотелось. Снега по пояс, да мало ли выкопается что и схватит за ноги. Нет уж, увольте.

Я вспомнил молодость и слегка воспарил.

В отдалении игрались кошмары.

Я полетел в их направлении. Что-то они мне напоминали. Если бы они были хоть немного четче, а то среди белесых сплетений тел ничего не разглядеть.

Зато мне удалось хорошо разглядеть то, что было под ними. Три свежераскопанные могилы!

Значит, ужастики местного производства.

Что ж, прекрасно, это облегчает мою работу. Понять бы только, каким образом. Чем поможет знание той фабрики, где их делают? Установить контроль над местным кладбищем я не в состоянии!

Хотя… может, потребовать от городской стражи, чтобы они дежурили здесь и докладывали мне, если что-нибудь вдруг выкопается?

Ну да, ну да, дежурить, скорее всего, мне и поручат. Вот я посмеюсь!

Нет, господа, ночевать на кладбище я не желаю. И никто, скорее всего, не жаждет. Ладно я, я не такой суеверный, а местных попробуй заставить тут сидеть! Разве дурак какой согласится.

Итак, подытожил я собственные беспорядочные рассуждения, придется промолчать. И краем глаза посматривать за этим делом. Не доказано, кстати, что это могилы тех трупов, что напали на Винеса. Может, эти сами выбрались и до сих пор гуляют по городу.

Меня пробрала дрожь от этой мысли. Может, кладбище непокойное само по себе, а кто-то этим воспользовался? Успокоить его я не смогу - не некромант, не обучен. Как узнать, те ли это могилы?

Я слетал к тем, что остались у входа в тупик. Они опять тянули жизнь, что за непоседливые ребята!

Я загреб их в левую кисть, как учил незабвенный магистр Фрей, и понесся обратно.

Кошмары почти растаяли, так что я с трудом нашел место. Вытряхнул успокоившиеся трупы и присел рядом, настраиваясь на них.

Омерзительное ощущение! Зато через полчаса я знал, что это их могилы.

Что дальше?

Я заглянул в ближайшую яму. Неглубокая, метра полтора, покатые осыпающиеся стены, гроба не видно. Свет, правда, тусклый. Черт, что же делать? Надо бы их обратно!

Я провел над каждым из них рукой, стряхивая каждого в собственную могилу. С засыпанием мучиться не стал, кинул на каждого сверху по горсти земли и спешно сбежал оттуда. Кладбище действовало на нервы, что ни говори. Слишком тихо, слишком темно, слишком спокойно.

Когда я возвращался, город уже начинал жить. В окошках горел свет, и я ступал иногда по желтым квадратам, то тут, то там раскиданным на черном снегу. Навстречу мне толкал тележку тряпичник, сам укутанный в тряпье так, что торчали только нос да полусонные глаза. Мы встретились взглядами, и он поклонился. Я кивнул и прошел дальше, с трудом передвигая ноги. Ночь выдалась тяжелая, поспать бы, но есть еще одно дело.

Я свернул в переулок в квартале от ворот и через пять минут вышел к ограде церкви.