|
Лапы "паука" сжались, скользнули по поверхности шара, но не ухватили его. - Распустить пальцы шире. Еще. Так! Спускай! Сжимай! Есть! Схвачен! Тихо поднимай! Трос натянулся. Слой ила, атмосферной пыли и отложений мелких организмов поднялся со дна и заклубился, как дым. На минуту весь экран закрыло этой тучей. Но "паук" уже тянул свою добычу вверх. - Быстрее переведите объектив на палубу, - подгонял Миша, боясь прозевать момент, когда "добыча" появится на поверхности воды и опустится на палубу. Неожиданно экран осветился ярким солнечным светом. Отблескивают чисто вымытые палубные доски. Видна стрела возле кормы. К лебедке спешат Гинзбург, ученые и матросы. - Не загораживайте! - уже закричал Миша. Расступились... Вот показалась из-за борта блестящая круглая мокрая поверхность шара. На ней что-то извивается. Раскатистый смех. - Спрут! Спрут! Он все-таки не бросил своей добычи. - Отойдите! - кричит капитан со своего мостика. Но матросы не очень торопятся отойти - очень уж интересный морской зверь попался! Да и что за опасность. Обовьет щупальцем - это тебе не в океане, быстренько ножом полоснул - и готово. Шар со спрутом, который в него вцепился, спускается на палубу. Спрут угрожающе шевелит щупальцами. - У, гадюка! - Матрос бьет по щупальцам шваброй, которой мыл палубу. Спрут подбирает щупальце, как хобот, но выпускает другое. Сколько же их у него? Восемь! - Вот бы такого паука приспособить поднимать со дна моря то, что нам нужно! - Полюбуйтесь, - говорит один матрос, - Скотт следит за нами в бинокль. - Пусть следит, - спокойно отвечает капитан. - Спустите вниз "кишку", надо поднять шлюпку... - И бочонок! - взволнованно кричит Миша. В это мгновение он забывает, что лежит в постели в Москве. Он чувствует себя полноправным участником экспедиции. - Поднимем и бочонок, - успокоил его капитан. Матросы тешились со спрутом, но Гинзбургу хотелось скорее осмотреть телеоко, - не повреждено ли оно. - Обрубите спруту щупальца, - сказал Миша. Повар, прибежавший с камбуза, вынул длинный острый нож и начал быстро отсекать длиннущие ноги-щупальца. Сверху они были гладенькие, внизу - беловатые, по краям - присоски. Отрезанные щупальца долго извивались на палубе, истекая кровью. - Как змеи, - сказал матрос и наступил ногой на отрезанное щупальце. Оно закрутилось и обвило ему ногу. - Фу, сатана! - выругался матрос, отрывая щупальце. А спрут подыхал от потери крови. По его мягкому телу пробегали судороги. - Пора опускать телеоко, - сказал Гинзбург. |
