— Если бы это было возможно, вы загубили бы свою жизнь!

Не успел лорд произнести эти слова, как понял, что невольно причинил девушке боль. Тень пробежала по ее лицу, и она ответила:

— Иногда… легче… умереть… чем жить! Тон ее голоса глубоко поразил лорда Миера, но в этот момент князь обнаружил, что они отстали и окликнул дочь:

— Флоренчия!

Его зов эхом раскатился, казалось, по всему коридору с его арками и расписными потолками, и Флоренчия виновато отозвалась:

— Я… иду, папа!

Она быстро направилась к выходу, и лорду ничего не оставалось, как последовать за ней.

Только когда они достигли верхней площадки лестницы и увидели, что сэр Юлиус уже садится в карету, лорд произнес:

— Не теряйте надежды. Просто верьте мне. В глубине ее глаз будто на мгновение блеснул солнечный лучик, но тут же вновь уступил место привычному выражению страха. И хотя она не произнесла ни слова, лорд чувствовал, что в сердце девушки уже не было места надежде.

Касаясь ее руки, лорд Миер ощутил, что всем своим существом откликается на ее волнение, что их встреча предопределена и сердца их бьются в унисон. Видимо, Флоренчия чувствовала то же самое, и ее пальцы на короткий миг доверчиво прильнули к его руке.

Она стояла, опустив глаза, и снова напомнила лорду Миеру мадонну Рафаэля.

Когда карета отъехала, перед его глазами возникло необычайное видение: Флоренчия на вершине безлесного холма у подножия креста.

— Итак, Хикс?

Лорд присел на край кровати. Хикс подошел поближе и заговорил, понизив голос;

— Я разузнал кое-что из того, что хотелось узнать вашей светлости.

— Что же это?

— Во-первых, милорд, касательно ожерелья. Похоже, с ним связана какая-то тайна.

— Что за тайна?

— Видите ли, милорд, одна из служанок во дворце Соджино — прелестная крошка — сказала мне, что, похоже, оно исчезло года этак два тому назад, и с тех пор о нем ни слуху ни духу!

Хикс выразительно взглянул на хозяина, но лорд только сказал:

— Продолжайте!

— Потом я узнал, что, как ни странно, милорд, у князя и его семьи с деньгами туго, во дворце наводят всякую экономию. Поговаривают, что они и вещи продают.

Именно это ожидал услышать лорд Миер, поэтому он только кивнул, а Хикс продолжал свой рассказ:

— Она не знает точно, что было продано, но об этом говорили старшие слуги.

— Это все?

— На сей момент — да, милорд. Но у меня свидание с ней. Уж очень горяча! А как любит англичан! Хикс слегка приосанился.

— Хорошая работа, Хикс! Я еще просил вас разузнать, вернулся ли князь Антонио в Италию.

— Я об этом не забыл, — быстро отозвался Хикс. — Он возвращается нынче ночью, па крайней мере его ждут, и остановится во дворце.

— Спасибо, Хикс! Это-то я и хотел узнать. Когда встретитесь со своей девушкой сегодня вечером, пока я буду на обеде, узнайте, какую комнату будет занимать князь.

При мысли о предстоящем свидании на губах Хикса появилась легкая улыбка.

— Я вас не подведу, милорд, не сомневайтесь.

— Как только узнаете, сообщите мне, как бы поздно вы ни вернулись? Понятно?

— Да, милорд!

Лорд Миер переоделся и снова вышел посидеть в саду.

Однако сейчас даже лучи предзакатного солнца, которые играли на шпилях и башнях города, даже воды Арно, мерцающие всеми цветами палитры художника, не давали ему забыть умоляющие о помощи глаза Флоренчии. Глаза ребенка, который инстинктивно просит поддержки у того, кто старше и мудрее, чем он.