Когда они удобно устроились в креслах, попыхивая сигарами, я поднялся и начал свою речь:

— Все вы, ребята, читаете газеты, и мне нет необходимости объяснять вам, что происходит. Я пригласил вас совсем по другому поводу. Нам объявили войну, и мы должны защищать свое дело. Если мы хотим победить, то нам надо действовать вместе и сплотиться как никогда.

Мы должны быть готовы к тому, что придется понести некоторые убытки. То, что происходит в последние дни, показывает, в каком трудном положении мы оказались. Джо Прайс говорил мне, что вы слишком поздно звоните в конторы, а иногда даже после начала скачек. Я знаю, в каких трудных условиях вы работаете, однако я должен подчеркнуть, что, не имея достоверной информации до начала скачек, мы не в состоянии контролировать ставки. Вы знаете, что при нормальной работе у нас не бывает таких проколов. Сейчас, увы, совсем другое положение.

Я собираюсь расторгнуть последние пари и отказаться от телефонных ставок, но прежде мне хочется обсудить этот вопрос с вами. Мы каждый день несем убытки, но если вы хотите продолжать в том же духе, то я не против. В конце концов это ваши деньги, и я сделаю так, как вы скажете.

Закончив говорить, я оглядел присутствующих.

Первым поднялся Московитс.

— Я считаю, что Фрэнк прав. В такой обстановке мы не должны заключать пари, иначе скоро вылетим в трубу.

Феннелли подал голос из кресла. Как обычно, он говорил тихо, тщательно подбирая слова:

— Я знаю, что это тяжело, но что нам остается делать? Если мы сейчас разочаруем наших клиентов, то вскоре нам вообще придется свернуть наш бизнес. Думаю, что было бы разумнее некоторое время нести убытки. Довольно скоро мы вернем наши деньги.

Похоже, большинство были согласны с Феннелли. Я не ошибался. Этих ублюдков настолько обуяла жадность, что они не желали вдуматься в то, что происходит. Я улыбнулся про себя.

— Хорошо, джентльмены, — сказал я, — пусть будет по-вашему.

Мой расчет был верен. Я знал, что если предоставить им решать самим, то они поступят именно так, как и поступили. Это облегчало дело, и я мог свободно выполнить то, что задумал.

— Ладно, с этим мы закончили, теперь надо разобраться с другим вопросом. Вы знаете, что Луи, Большой Негр и Мадиган были арестованы. Не знаю, как они собираются выпутываться, но остальным лучше не попадаться. — Я посмотрел на трех мужчин, которых назвал. Они смутились, как нашкодившие школьники. Сначала я обратился к Луиджерро: — Карсон рассказал мне, что ты обвиняешься в изнасиловании, и шансов выкарабкаться у тебя очень немного. Тебе повезет, если получишь пять лет и будешь хорошо себя вести — тогда тебя выпустят через два года.

Луи разозлился, лицо его потемнело, он вскочил с кресла и подлетел к моему столу.

— Твой чертов адвокат просто мешок дерьма! — закричал он. — Я смогу выкарабкаться, у меня есть выход.

Выслушав его гневную тираду, я встал из-за стола и подошел к нему.

— Послушай, Луи, — спокойно сказал я. — У тебя нет шансов отвертеться, и ты знаешь об этом. Если думаешь иначе, то выбрось это из головы. Но если ты собираешься вступить в сделку с ФБР и настучать на нас, то ты не доберешься даже до тюрьмы, где будешь отбывать срок. Поэтому веди себя разумно. — Я повернулся к нему спиной и обратился к остальным: — Это относится и ко всем тем, кто был или будет арестован. Держитесь твердо, и мы защитим и сохраним ваш бизнес; начнете темнить — будете катать тачки с углем. Мы должны держаться вместе, запомните, держаться вместе!

Все молчали, поэтому я вернулся за свой стол и пару минут разглядывал собравшихся. Когда я снова заговорил, голос мой звучал тише и спокойнее.

— Что случилось, то случилось, и с этим мы уже ничего не сможем поделать.