– О'кей. Я хочу видеть Смита.

– Бен, старина, все этого хотят – каждый репортер, специальный корреспондент, комментатор, фрилансер, каждый спец, по душещипательным рассказам. Минут двадцать назад здесь была Полли Пайперс. Она хотела расспросить его о любовных отношениях на Марсе, – Берквист развел руками.

– Я хочу видеть Смита. Увижу я его или нет?

– Бен, давай пойдем куда-нибудь, где можно поговорить за стаканчиком. Можешь спрашивать меня о чем угодно.

– Я не хочу спрашивать тебя о чем угодно. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат, Mapк Фрисби – по обыкновению Бен не стал представлять Беспристрастного Свидетеля.

– Мы уже встречались, – признался Берквист. – Как ваш отец, Марк?

– Почти без изменении.

– Это все наш отвратительный климат. Идем, Бен. И вы, Марк.

– Перестань, – отрезал Кэкстон. – я хочу видеть Валентина Майкла Смита. Я представляю здесь «Пост» и заодно двести миллионов читателей. Я увижу его? Если нет, скажи это громко и обоснуй свой отказ.

Берквист вздохнул.

– Марк, будьте добры, скажите этому любителю замочных скважин, что он не имеет права врываться к больному человеку. Смит выступил вчера вечером… вопреки настояниям врача. Он имеет право на мир и покой, ему надо немного окрепнуть.

– Ходят слухи, – заявил Кэкстон, – что вчерашнее выступление было липой.

Берквист перестал улыбаться.

– Фрисби, – произнес он холодно, – не напомните ли вы своему клиенту почем нынче клевета?

– Бен, полегче.

– Я знаю кое-что о клевете, Гил. Но кого я оклеветал? Человека с Марса? Или кого-то другого? Назови мне имя. Я повторяю, – повысил он голос, – что я слыхал, будто человек, которого показывали прошлым вечером в трехмерке, не был Человеком с Марса. Я хочу увидеть его и задать ему несколько вопросов.

В забитом народом холле стояла тишина. Берквист бросил взгляд на Беспристрастного Свидетеля, потом справился со своим лицом, улыбнулся и сказал:

– Что ж, Бен, возможно, ты выговорил это интервью… а заодно и судебный процесс. Подожди, я сейчас. Он исчез, но очень быстро вернулся.

– Ну вот, я все устроил, – объявил он устало, – хотя ты этого и не заслуживаешь. Идем. Но только мы с тобой. Марк, прошу прощения, но не стоит толпиться около Смита, он еще не совсем в норме.

– Нет.

– Что?

– Либо все трое, либо никто.

– Бен, не будь дураком; ты же получил особую привилегию. Скажи, чего ты… Ладно, Марк тоже может пойти, он подождет снаружи. Но для чего тебе он? – Берквист кивнул в сторону Кавендиша. Свидетель, казалось, ничего не слышал.

– Может, и не для чего. Только моя колонка этим же вечером известит всех, что администрация отказалась пропустить Беспристрастного Свидетеля к Человеку с Марса.

Берквист пожал плечами.

– Что ж, идемте. Бен, я очень надеюсь, что иск за клевету спихнет тебя в яму, из которой ты не скоро выберешься.

Из уважения к возрасту Кавендиша они воспользовались лифтом, потом встали на бегущую дорожку и поехали мимо лабораторий и процедурных кабинетов.

Их остановил охранник, созвонился с кем-то по видео, и наконец их ввели в одну из аппаратных, откуда велось непрерывное наблюдение за тяжелобольными.

– Это доктор Тэннер, – представил Берквист человека за пультом. – Доктор, это мистер Кэкстон и мистер Фрисби. – Кавендиша, естественно, он представлять не стал.

Тэннер озабоченно взглянул на вошедших.

– Джентльмены, должен предупредить вас об одной вещи: не делайте и не говорите ничего , что может возбудить больного.