– Джек, вы просто прелесть! Мэдж, ничего не говори, я отблагодарю его. У нее пропал голос, и я собираюсь дать ей горячего рому.

– Вот-вот, самое то, что надо. Старые средства лучше всего, как говорила моя матушка. – Он забрался в такси, по памяти набрал адрес Джил, а потом подал им руку. Джил села первой, чтобы Смит не выдал, что незнаком с этой церемонией.

– Спасибо, Джек. Огромное спасибо. Такси полилось в воздух, и Джил глубоко вздохнула.

– Ну вот, можешь говорить.

– Что я должен сказать?

– А? Все, что заблагорассудится.

Смит обдумал это. Широта предложения требовала ценного ответа, подходящего для братьев. Он подумал о нескольких, отбросил их, поскольку не мог перевести, и остановился на одном, оставляющем даже в этой странной плоской речи достаточно тепла, которому могли бы обрадоваться сближающиеся братья.

– Пусть наши яйца делят одно гнездо. Джил изумленно взглянула на него.

– Как? Что ты сказал?

Смит расстроился из-за неудачной попытки и воспринял это как свою собственную ошибку. Он мрачно подумал, что время от времени вселяет тревогу в эти существа, хотя всего-навсего хочет добиться определенности. Он сделал еще одну попытку, мобилизовав весь свой небогатый словарь, чтобы выразить мысли по-другому:

– Мое гнездо – твое гнездо.

На этот раз Джил улыбнулась.

– Ух ты, как здорово! Я не уверена, что понимаю тебя, но лучшего предложения мне еще не делали, – она помолчала и прибавила: – Но сейчас у нас по горло забот. Так что давай повременим, ладно?

Смит понимал Джил еще меньше, чем она его. Но он уловил удовольствие водного брата и его предложение подождать. Ожидание не требовало никаких усилий; он откинулся на спинку сиденья, уверил себя, что между ним и его братом все отлично, и наслаждался расстилающимся внизу видом. Все это он видел впервые, и везде, куда ни глянь, находилось много вещей, которые было необходимо грокнуть.

Ему пришло на ум, что эпитеты, применяемые дома, не подходят для великолепного пейзажа, расстилающегося внизу.

Это чуть было не привело его к сравнительному анализу марсианских и человеческих методов, но этого не любили Старшие, и мозг поспешно отбросил эту ересь.

Джил тихо сидела и напряженно думала. Вдруг она обнаружила, что такси уже в двух шагах от ее дома… и до нее дошло, что дом – последнее место, куда стоит идти, и первое место, куда нагрянут, едва поймут, кто помог Смиту скрыться. Поскольку она ничего не знала о методах полиции, она подумала, что наверняка оставила в палате Смита массу отпечатков пальцев, но не вспомнила о том, что их видели в коридоре и на крыше. Была также возможность (как она слыхала), что техники прочтут регистрирующую ленту робота-пилота и определят, откуда и куда он летал.

Она нажала на клавиши, стирая свой адрес. Такси взмыло вверх и повисло в воздухе. Куда лететь? Где спрятать взрослого человека, полуидиота, не способного даже самостоятельно одеться? Ведь его будут теперь разыскивать тщательнее, чем любого преступника.

Если бы только рядом был Бен! Бен… где же ты?

Она взяла микрофон и безо всякой надежды набрала номер Бена. Ее сердце радостно подпрыгнуло, когда ей ответил мужской голос… и упало, когда она поняла, что это помощник Бена.

– О, простите, мистер Килгаллен, это Джил Бодмен. Я думала, что звоню Бену домой.

– Так оно и есть. Я переключаю его видео на офис всякий раз, когда он отсутствует дольше суток.

– Так его все нет?

– Нет. Могу я чем-нибудь помочь?

– М-м… нет. Мистер Килгаллен, разве не странно, что Бен исчез? Вас это не беспокоит?

– Нет, что вы. Он предупредил, что не знает, как долго будет отсутствовать.