– Учту. А сейчас лучше прикрой своя ляжки и позаботься о рассказе, пока я не передумал.

– Слушаюсь, босс. Она чмокнула его в лысину на макушке и ушла.

– Ко мне! – завопил Харшоу, и перед ним вытянулась Мириам. Громкоговоритель на крыше дома неожиданно ожил.

– Босс!

Харшоу пробормотал что-то энергичное, но малоразборчивое, Мириам фыркнула.

– Да, Ларри?

– Тут у ворот дама, – ответствовал громкоговоритель. – И еще труп .

Харшоу взвесил услышанное.

– Хорошенькая?

– Э… да.

– Так тебе что, тяжело кнопку нажать? Впусти ее, – Харшоу опустился в кресло. – Начали, – скомандовал он. – Монтаж из сцен городской жизни. Камера наплывает, показывая одну из сцен крупным планом. Это комната. На стуле с прямой спинкой сидит полицейский. Фуражки нет, воротник расстегнут, лицо покрыто потом. Между зрителями и полицейским видна спина еще одного человека.

Он поднимает руку, отводит ее назад, почти за пределы экрана, и отвешивает полицейскому полновесную пощечину. Обрыв. – Харшоу поднял голову и сказал. – Отсюда потом и начнем.

По холму, направляясь к дому, катила машина. Джил сидела за рулем, рядом сидел Ларри. Лишь только машина остановилась, молодой человек выскочил с такой поспешностью, словно не желал иметь с ней ничего общего.

– Вот она, Джубал.

– Вижу, вижу. С добрым утром, девочка. Ларри, где там этот труп?

– На заднем сиденье, босс. Под одеялом.

– Никакой это не труп, – запротестовала Джил. – Это… Бен говорил, что вы… то есть… – она всхлипнула.

– Ну-ну, дорогая моя, – мягко проговорил Харшоу, – не так уж много найдется трупов, достойных слез. Доркас… Мириам… позаботьтесь о ней. Дайте ей выпить и умойте личико.

Он повернулся к заднему сиденью и поднял одеяло. Джил отстранила Мириам и торопливо, едва не срываясь на крик, заговорила:

– Вы должны выслушать меня. Он жив. По крайней мере, я надеюсь, что жив. Он… О господи! – По ее лицу снова покатились слезы. – Я так умоталась… и так боюсь!

– Похоже, что это труп, – пробормотал Харшоу. – Температура тела упала до температуры воздуха. Окоченение, впрочем, не совсем типичное. Когда он умер?

– Да не умер он! Можем мы привести его в чувство? Мне было так страшно тащить его!

– Хорошо. Ларри, помоги мне… Чего ты такой зеленый? Перестань. Если тошнит, сунь два пальца в рот.

Они взяли Валентайна Майкла Смита и опустили его на траву. Тело было напряженным и скрюченным. Доркас принесла стетоскоп, поставила его рядом с Харшоу, включила, повернула верньер усиления.

Харшоу воткнул в уши трубки и стал прослушивать предполагаемого мертвеца.

– Боюсь, вы ошибаетесь, – мягко сказал он Джил. – Тут я уже бессилен. Кем он был?

Джил вздохнула. С ее лица как-то сразу сошла вся краска, и она ответила ровным безжизненным голосом:

– Он был Человеком с Марса. Я так старалась.

– Уверен, что ста… Человеком с Марса ?!

– Да. Бен… Бен Кэкстон говорил, что к вам можно обратиться.

– Бен Кэкстон? Я высоко ценю дове… Тс-с! – Харшоу жестом призвал всех к молчанию. У него был ошеломленный вид, вскоре сменившийся удивленным. – Сердце бьется! Я глуп, как старый бабуин. Доркас… наверх, в лазарет… третий ящик в запертой части холодильника; код «светлые сны». Неси ящик и один кубик гипосульфита.

– Бегу!

– Доктор, не надо никаких стимуляторов!

Харшоу обернулся к Джил.