— Почему вы так решили?

— Думаю, вы не доложили Игнатенко о том, что решили убрать Велигурова. Кстати, Велигуров у меня. Так что осечки у вас постоянные. А для Игнатенко — вы здесь единственный соучастник его бурной коммерческой работы. Один выстрел Баранаускаса — и южноморская деятельность Игнатенко остается без самого главного свидетеля. В свою очередь, убрав Баранаускаса, вы не просто спасаете свою жизнь, но и твердо знаете, не в интересах Игнатенко еще раз привлекать внимание к Южноморску. Он ведь уже попал под так называемый колпак. А с пенсионера Велигурова следствие в самом крайнем случае только анализы бы взяло.

— Отчего, в таком случае, вы решили, что мне нужна была его смерть?

— Извините, Виталий Всеволодович, это вы так решили, я думаю, что от элементарной жадности. Коллекция уже была на аэродроме, козел отпущения в моем виде тоже, по вашим расчетам, на тот свет должен был пойти. И никаких концов. Но я остался в живых, чем не готовая кандидатура подозреваемого по делу невинно убиенного старичка Велигурова?

Знаете, когда вы впервые проявили такую трогательную заботу о нашем отставном генерале, я сразу понял в чем дело. В конце концов мои деловые предложения к Велигурову — это частное дело. Чего бы вам так тревожиться? Золотой крест захотели себе вернуть, который покойные Джафаров и Гарибов вам в наследство оставили? И все остальное, что наворовал Велигуров, прибрать за компанию.

— Кое в чем можно согласиться, но не это сейчас главное…

— Да, не это. Коллекция, конечно, бешеных денег стоит, но она, так сказать, одна из задач. А быть может, в случае вашей сумасшедшей идеи насчет воссоздания Советского Союза вы видели на месте начальника Управления Южноморского КГБ исключительно себя, а не Велигурова, как этого хотелось Игнатенко? Так что один выстрел мог решить сразу несколько проблем. На все случаи жизни. Только, по всему видно, не сбудется в ноябре ваша очередная авантюра. Да и богаче вы не стали. Хотя баксов от того металла и произведений искусства, что уже проданы, вам хватит до конца жизни. Деньги — это фишки в нашей игре. Но фишки решают все. Так что…

— Нет, не это главное, — серьезно заметил Городецкий. — Деньги нужны для достижения основной цели — спасти страну.

— Чем хуже, тем лучше? Задачу себе облегчаете? Знаете, Виталий Всеволодович, мне бы тоже очень хотелось, чтобы Советский Союз был восстановлен. Но только не вами. Потому что я не хочу жить во вновь созданном концлагере, даже если допустить, что меня элементарно не шлепнут.

— Так о чем же мы можем договориться? Вы сказали, что союзниками мы быть не можем. А страна? Мы создали могучую супердержаву и выдерживали соревнование с Америкой. Люди не боялись завтрашнего дня, пенсионеры не рылись в мусорниках. А что теперь? Множество банановых республик вместо сильной страны…

— Вы несколько преувеличили. В банановых республиках есть бананы. И не учли того, что свежеиспеченные князьки вряд ли сильно захотят новой централизации власти. Они же вашу школу прошли, эти новоявленные президенты, все исключительно бывшие партбонзы. Только они дорвались до власти. А власть без боя никто не отдает. Самое смешное, что ни у вас, ни у них ничего путного не получилось и получиться не может. Вы не сумели еще немного выждать: когда бы завершилось строительство мини-китайских Великих стен по всей стране. Видите, я по-прежнему оперирую старыми категориями. Царьки воздвигают границы в то время, когда Европа объединяется.