Похоже, и впрямь пришла в себя. Ишь как глазищами-то сверкнула. Что ж… Будем надеяться…

– Я пришлю…

– Нет!

– Но… вечером…

– А вечером – приходи. Ждать буду…

Прыгнув в седло, сотник погнал коня к орешнику. Две версты пролетели мигом, а уж дальше надо бы пешком, на коне не проехать…

Прикинув направление, сотник двинулся к буеракам… и вдруг услыхал крик!

– Сто-ой!

Кричали невдалеке… на круче! Там, на вершине, показалась хрупкая девичья фигурка с арбалетом в руках… Паломница… Забава! Змея…

Хитрая девчонка огляделась вокруг и, бросив арбалет, скользнула вниз по круче… Быстро, ловко, бесстрашно! И, верно, ушла бы… Если б не зацепилась подолом за корягу… Бедолагу прямо подкинуло в воздух… А затем послышался крик. Жалобный крик боли…

Когда Миша подбежал ближе, паломница уже была мертва. Острый сук пронзил ее грудь и торчал из спины жутким кровавым рогом…

– Эх, дева… – сплюнув, сотник уселся рядом, на поваленный бурей ствол. Протянув руку, вытащил из-за пояса мертвой девы нож. Хороший, с заточкой. На светлом, замаранном в недавней крови лезвии виднелась надпись – «грнк квл» – «Горынко Коваль».

Именно такой был у убитого лодочника Арсения… Вот это девка! Что же, она и к тому делу причастна? И тогда наверняка к убийству коробейников. Хотя там, честно говоря, бог весть…

А с кручи уже махал рукою рыжий десятники Велимудр. За ним маячил молодой воин в сверкавшей на солнце кольчуге…

– Вот и кончилось все… – глянув на мертвую деву, покачал головой Михаил.

Сказал… и оказался не прав! Ничего еще не кончилось. Ничего!

По возвращении в Михайловский городок сотника ожидала худая весть: верный Глузд доложил об убийстве Неждана Лыка!

– Постой… – Михайла устало уселся на ступеньку крыльца. – Там же наш человечек?

– Селябко Груздок… Крови потерял много, но – жив, жив! Он, господине, за убийцей погнался… Выскочил из-под лодки и… получил ножом в живот! И знаешь от кого?

– Знаю. Пошли. Навестим твоего Груздка.

Юный воин был еще слаб, но говорить мог, да и глаза сверкали отвагой. Перевязанный, он лежал в гостевых покоях на лавке, рядом хлопотали Войша и Лана.

– Хорошо б Юлю позвать, – обернулся Глузд.

Сотник кивнул:

– Обязательно позовем. Но – завтра… Ну, воин! Рассказывай.

– Есть, господин сотник! – отрок улыбнулся, всем своим видом показывая, что никакие раны ему нипочем.

Рассказал… торопясь, сбиваясь, волнуясь…

В эту ночь, где-то уже под утро, к Неждану явился гость. Вернее, судя по голосу – гостья. Лежащий во дворе под лодкой Селябко сразу насторожился – это кого еще на ночь-то глядя принесло?

– Она, видно, сказала какое-то тайное слово, – волнуясь, пояснил раненый. – Неждан ей сразу открыл – я слышал, как хлопнула калитка. Поклон ему от кого-то передали… Передала… гостья… Говорила – словно приказывала. Но Неждан ее в дом не пустил. И вообще, был не очень-то рад. Дева то заметила – угрожать стала.

– Угрожать? – переспросил Миша. – Как?

– Сказала, что если что-то будет не так, то все узнают, кто на самом деле убил лекарку Настену! А убил-то ее – Неждан! – Селябка приподнялся на лавке.