Хирургическая пила легко и бесшумно разрезала крохотную грудную клетку.

— Вы уверены, что вам необходимо присутствовать при вскрытии? — спросил Клеменз у внимательно наблюдавшей за каждым его движением Рипли.

Она не ответила и по-прежнему сосредоточенно и хладнокровно следила за операцией. Она сумела подавить все чувства, ей ничто не должно было мешать. Клеменз пожал плечами и продолжал вскрытие.

С трудом просунув руки в только что сделанный разрез, он глубоко вздохнул, напрягся и раздвинул грудную клетку, обнажив ее полость. Потом принялся сосредоточенно исследовать внутренние органы, то наклоняясь над вскрытым телом совсем низко, то склоняя голову на бок, чтобы рассмотреть тот же орган под другим углом. В конце концов он распрямился и расслабил уставшие пальцы.

— Ничего необычного, — сказал он. — Все, как и должно быть. Внутренние органы на месте. Никаких симптомов заболевания, никаких признаков инфекции, даже ткани не обесцвечены. Я особенно внимательно осмотрел легкие. Если они чем-то и отличаются от нормы, то только необычной развитостью. Как я и предполагал, они заполнены жидкостью. Уверен, анализ покажет, что это океанская вода Фиорины. Для холеры состояние несколько необычное, вы не находите?

Клеменз сделал еще один разрез сбоку, осмотрел его и снова поднял голову:

— И здесь ничего. Вы удовлетворены?

Рипли отвернулась.

— Ну, а теперь, поскольку я не совсем идиот, может, вы мне скажете, что вы хотели обнаружить?

Рипли не успела ответить. Дальняя дверь кабинета резко распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Не потрудившись закрыть ее за собой, в кабинет вошли начальник колонии и его заместитель. Эндрюз был приветлив менее обычного.

— Мистер Клеменз.

— Слушаю, господин начальник, — корректно, но без должной почтительности отозвался медик.

Рипли с интересом наблюдала за начальником колонии и заключенным. За ничего не значащими короткими фразами нетрудно было угадать давнюю неприязнь.

— Полагаю, вы еще не знакомы с лейтенантом Рипли, — нашелся Клеменз.

Рипли показалось, что вопреки своему желанию Эндрюз чуть дольше, чем следовало, задержал на ней восхищенный взгляд. Впрочем, тут же его внимание привлек операционный стол, и он повернулся к фельдшеру:

— Мистер Клеменз, что здесь происходит?

— Вы совершенно правы, сэр, — счел нужным вм