Пытаясь ухватиться хоть за что-то, она спросила:

– Может, она хотя бы рассказывала что-нибудь интересное? Какие-нибудь байки? Или, может, другие члены экипажа о ней говорили?

Ванини покачал головой.

– Нет, она просто сидела и смеялась над нашими шутками. Честно говоря, мне помнится, что она вообще мало говорила во время вечеринки. Разве что сказала капитану, что пора в кроватку, – он ухмыльнулся. – По правде говоря, когда я вспоминаю Рипли, то в первую очередь на ум приходит следующее: она была единственным человеком на «Ностромо», который не был ни инфантилом, ни идиотом. Она была… взрослой.

– Взрослые держат обещания, – пробормотала Аманда.

– А? Что ты говоришь?

Аманда тут же пожалела, что сказала это вслух.

– Ничего, я просто… ничего. Послушайте, если вы можете еще хоть что-нибудь о ней рассказать, прошу вас… я просто…

Ванини снова покачал головой.

– Извини, Аманда. Она была просто членом экипажа буксира. Я в принципе помню экипаж «Ностромо» только потому, что пришло сообщение об их исчезновении. И Компания тогда прислала людей, чтобы узнать, не можем ли мы дать им какую-нибудь зацепку. Им мне тоже нечего было сказать, по крайней мере, ничего полезного, – он глубоко вздохнул, а потом закинул в рот креветку. – Сожалею. Это паршивый подарок на день рождения.

– Подарок у меня уже есть, – ответила Аманда, размышляя о том, каково будет жить в собственной комнате, куда она переберется уже завтра. – А эта беседа была просто… дополнением к нему.

– Мне все равно кажется, что ты проделала весь этот путь впустую.

– Неправда, – Аманда покачала головой и запила кусок рыбы водой. – Вы видели мою мать, прежде чем она ушла. Это прекрасный подарок.

После этого разговор переключился на другие темы. Аманда ясно видела, что Ванини не мог рассказать о ее матери ничего нового, и что тема эта его нервировала, так что она поинтересовалась, как ему живется на пенсии. После весьма продолжительного рассказа о своих путешествиях он спросил, в какую школу она ходит. Аманда от ответа уклонилась, сказав, что работает помощником техника и надеется получить инженерный сертификат.

То, что примерно с той же вероятностью ее мать могла сейчас войти в ресторан и присоединиться к ужину, она говорить не стала.

Еще через час или около того они попрощались. Ванини настоял на том, чтобы заплатить за ее часть ужина.

– Считай это моим подарком, раз я не сказал тебе ничего полезного о матери. И желаю удачи в поисках.

– Спасибо вам, – искренне ответила Аманда и даже обняла старика перед тем, как они расстались.

На сэкономленные деньги она могла позволить себе перекусить в поезде по дороге домой.

Когда Аманда села на поезд, нервозность ее покинула, и она заснула, едва успев опуститься на сиденье. Полночь настала и прошла, и Аманда проснулась только тогда, когда компьютер объявил о приближении к Ванкуверу.

Она проснулась восемнадцатилетней.

Официально и законно совершеннолетней.

«Я свободна».

К тому времени, как она села на электричку до дома – или, скорее, до квартиры Пола, поскольку это место уже не являлось домом ни в каком смысле, – на часах было три утра. Ей оставалось только забрать туалетные принадлежности и плюшевого тигра. Дэниэль порядком истрепался, но она всё равно не собиралась от него отказываться.

К удивлению Аманды, стоило махнуть карточкой перед дверью лифта, как компьютер издал резкий писк.