Она кивнула.

– Возможно… хотя не думаю, что тебя разыскивает полиция.

Она налила ему кофе. Айлес взял чашку.

– Интересно, почему?

Она ухмыльнулась.

– В свое время скажу.

Тельма встала, подошла к окну и отдернула прозрачную занавеску. За окном был цветник.

– Думаю, ты гадаешь, почему мы ещё не поговорили…

– Не особенно, – улыбнулся ей Айлес. – Я человек спокойный, вы же знаете, и, в конце концов, появился только пару дней назад. Может, вы хотите все обмозговать…

Она повернулась.

– Ты прав. Я думала. Большую часть времени я ломала голову, поверишь ли ты мне.

– И вас это волновало? – он намазывал тост.

Она улыбнулась.

– Ужасно остроумно, да, Джулиан? Могу я спросить, почему ты думаешь, что мне все безразлично?

– Да, – ответил Айлес бодро. – Знаете, за свою жизнь я много чего слышал от многих женщин… что-то правда, что-то нет… Но по большому счету это неважно, знаете ли, потому что никто не может долго успешно лгать, лгать постоянно, если вы понимаете.

– Да, понимаю. Ну, – она снова улыбнулась, – допустим, я промолчу? Допустим, я позволю спрашивать? Так будет проще.

Айлес налил ещё кофе.

– Выходит, первоначальная история о миссис Николе Стейнинг и её гадкой дочери – не совсем правда? Наполовину правда, на четверть, но это не та причина, по которой вам понадобился кто-то на Черной Багаме, так? Это первое. Дальше, в самом деле вам был нужен Джон Вэллон, а не я, так? Но кто-то должен был ехать, и когда вы не заполучили его, пришлось остановиться на мне. Годится для начала?

Она медленно прошлась мимо камина, достала сигарету, закурила.

– Хочешь верь, хочешь нет, но в моих словах было достаточно правды. На острове живет Виола Стейнинг, и её мать – миссис Никола Стейнинг. Ты же думал, её не существует?

Айлес пожал плечами.

– Я думал, девчонка может быть вашей родственницей, и вы просто не хотите разглашать тайну.

Она покачала головой.

– Она мне не родственница. И, как я говорила, она крепкий орешек. Она слишком много пьет и, боюсь, порой потребляет всякую дурь. Девочка пошла по дурной дорожке…

Айлес кивнул.

– Я так и понял. И вы хотите, чтобы её увезли с Черной Багамы. Даже силой. А что, в другом месте она не станет пить и все такое прочее, или неприятностей у вас с её присутствием станет меньше?

– В яблочко, – кивнула она. – И одновременно это ответ на второй вопрос; мне на самом деле нужен был здесь Джон Вэллон. И я скажу, почему. Пока я была на острове – до возвращения в Англию и встречи с вами – я была почти счастлива и, можно сказать, всем довольна. К несчастью, приехал мужчина. Я его долго знала, Джулиан. Он нехороший человек.

– Понимаю. Он грубо обращался с вами или с ней?

– Он мог быть очень грубым с нами обеими. Во-первых – это придется признать, Джулиан – он знает про меня пару очень неприятных вещей. У него есть несколько довольно глупых писем, которые не стоит оглашать. Пока я была на острове, миссис Стейнинг – мать Виолы – столкнулась в Лондоне с моей подругой, которая сказала, что я здесь. Понимаешь, в то время я даже не слышала о Виоле Стейнинг. Но её мать что-то прослышала и написала мне. Она писала, что девочка совсем одурела, и спрашивала, не могу ли я ей помочь. Я обещала.

Я пошла к Виоле. Она мне понравилась, но в душе я понимала, что случай тяжелый. Она красива, молода, богата и упряма, и уже на той стадии, когда полупьяна весь день и пьяна мертвецки к шести вечера. Не слишком приятная ситуация.

Айлес кивнул.