|
Есть полицейские, которых больше интересует поимка преступников, чем организация специальных курсов для обучения населения тому, как самым удачным способом стать жертвой ограбления. Есть дороги, которые содержатся в хорошем состоянии, чтобы люди имели шанс добраться до места назначения вместе с коробкой передач своего автомобиля. Учителя, которые пытаются чему то научить своих учеников. И очень часто им это удается Фиаско потерпела не Америка. Не Америка разваливается на части. Это Нью Йорк – город, где жизненные запросы людей постоянно снижаются, город, жители которого добровольно согласились принять уровень жизни, худший, чем где бы то ни было в стране. Где люди добровольно отказываются от права покупать товары по низким ценам в супермаркете и вместо этого поддерживают лавочников своего квартала – тех самых лавочников, у которых цены такие, что рядом с ними страны экспортеры нефти выглядят благодетелями человечества. Где люди спокойно смирились с тем, что езда на расстояние в пять кварталов у них отнимает не меньше сорока пяти минут.
Где люди отказались от права иметь автомобиль, потому что его негде припарковать, и нет дорог, по которым можно ехать без ущерба для машины, и, кроме того, даже автомобиль не гарантирует безопасности на улицах. Где люди полагают, что для борьбы с преступностью необходима служба самообороны в каждом квартале, забывая о том, что в большинстве городов с преступностью борется полиция. И нью йоркцы примирились с этим и улыбаются друг другу на коктейлях, а обувь их при этом воняет собачьим пометом, который покрывает город слоем толщиной в семь дюймов, и чокаются бокалами с белым вином, и говорят, что просто не могли бы жить ни в каком другом месте на земле. Когда каждые восемнадцать месяцев Нью Йорк оказывается банкротом после очередного приступа безумного расточительства, политические деятели города любят твердить всей стране – одновременно с этим протягивая руку за милостыней, – что Нью Йорк – это душа и сердце Америки. Но это не так, думал Римо. Это лишь пасть Америки, пасть, ни на минуту не умолкающая, постоянно треплющаяся по телевидению, по радио, в журналах и газетах, так что даже люди, живущие где нибудь на Среднем Западе, приходят к выводу, что раз уж Нью Йорк так плох, то значит – о Господи! – и вся страна такова же. Но это не так, подумал Римо. Америка функционирует. Не функционирует только город Нью Йорк. Но Нью Йорк и Америка – не одно и то же. И это помогло ему несколько более снисходительно взглянуть на свою работу. – Можешь говорить, – сказал Римо, убирая руку со рта Тайрона. – Я забыл, что хотел сказать. – Прибереги эту мысль, – посоветовал Римо. В тот момент, когда такси съехало с проспекта имени Рузвельта на Тридцать четвертую улицу, направляясь на запад, а потом свернуло снова на север – шофер решил сделать крюк, чтобы содрать с пассажиров лишние семьдесят центов – Пожизненный Руководитель Саксонских Лордов положил тяжелую лапу на плечо старику азиату в номере 1621 в отеле «Плаза» – Так, хиляк косоглазый, – сказал он. – Пойдешь с нами. Ты и эта белая вонючка, твой напарник. Для пущей выразительности он потряс сидящего на полу старика за плечо. Точнее – хотел потрясти. Ему показалось немного странным, что хрупкое меньше сотни фунтов весом – тело не шелохнулось. Старик азиат посмотрел на Пожизненного Руководителя, потом на руку у себя на плече, потом снова на Руководителя и улыбнулся. – Теперь ты покинешь этот мир счастливым человеком, – милостиво произнес он. – Ты коснулся самого Мастера Синанджу. Пожизненный Руководитель захихикал. Этот желтомордый старик говорит смешно. Как эти вонючие педики профессора по телевизору, всегда треплются, треплются, а чего треплются – черт их знает! Он снова захихикал. |
