Дрискер долго размышлял над ее словами, обдумывая то, о чем она его просила, а также возможные последствия. Он был настороже. Он имел все основания считать Клицию двуличной и коварной. Но он видел мудрость в ее плане. Он не мог заставить себя просто взять и уйти отсюда, оставив Цитадель и всю ее совершенно непредсказуемую магию захватчикам. Даже если они не знают, как использовать камень сейчас, кто сказал, что они не смогут этому научиться? А потом, возможно, они смогут применить камень в своих интересах, независимо от их природы, по отношению к Четырем землям. Ему не хотелось об этом думать.

– Мы должны сделать все на благо ордена, – решил он.

Она улыбнулась.

– Веди меня, бывший Ард Рис. Кто знает, возможно, однажды ты снова им станешь?

Дрискер проигнорировал ее последнюю фразу и вышел из тени в коридор, вглядываясь в темные пространства, которые лежали между разбросанными островками, освещенными бездымными лампами. Он помнил о неспособности Клиции передвигаться более или менее быстро или ловко и поэтому не стал слишком ускорять шаг. В Цитадели было тихо, как в гробу, и выглядела она соответственно. С его точки зрения, Паранор стал местом, которое подходило лишь мертвым, а все живое не имело тут никакой власти. Если он последует плану Клиции, то все захватчики вскоре присоединятся к мертвым.

Они спустились в самую глубокую часть подвалов Цитадели по древним каменным лестницам, покрытым трещинами, потертым от времени, и, неуклонно пробираясь к архивам, прошли через запечатанные магией двери. Расположение архивных камер поменяли после того, как более двухсот лет тому назад колдун Арканнен Рай обманным путем проник в Цитадель и попытался похитить ее артефакты и талисманы. После его смерти было принято решение: чтобы этого больше не повторилось, нужно создать более безопасную и витиеватую систему комнат.

Таким образом, архивы стало намного сложнее найти, а тем более взломать. Там были многочисленные двери и извилистые залы, расположение которых нужно было знать в точности, чтобы добраться до архивов. Требовалось использовать множество комбинаций кодов, чтобы открыть ряд мощных дверей, и сложные магические заклинания, чтобы взломать печати, которые сковывали их. Это была настоящая крепость внутри крепости, и только Ард Рис или равный ему мог все это преодолеть. Дрискер прекрасно знал, как следует действовать, и Клицию Порс, казалось, все устраивало. Она позволила ему идти впереди и покорно плелась за ним, опустив голову и не произнося ни звука.

У последней преграды их ждала огромная, вделанная в каменную стену железная дверь с дюжиной замков. Они остановились перед ней и посмотрели друг на друга.

– Ты же можешь ее открыть, не так ли? – спросила Клиция. Когда он кивнул, старуха нетерпеливо указала на дверь и велела: – Так открой ее.

Двигаясь по часовой стрелке, сверху вниз и справа налево, Дрискер один за другим открывал замки и взламывал печати. Это заняло некоторое время, поэтому Клиция села на пол и прислонилась к стене коридора. Дрискер чувствовал на себе ее тяжелый взгляд – он был настолько ощутим, что почти проникал в него. Он снова вспомнил свои опасения по поводу ее склонностей к сокрытию планов и все еще сомнительных причин, по которым она отправила Дара к нему, а также о ее любви к ядам. Он вспомнил, как она соврала ему о Кассене. Будучи не настолько глупым, чтобы считать себя неуязвимым, Дрискер внимательно следил за ней, опасаясь предательства. Но какой смысл причинять ему вред? По правде говоря, он делал именно то, что она считала необходимым, и было трудно понять, чего же еще она может хотеть.

Не то чтобы он отрицал возможность того, что колдунья чего-то хочет. Только то, что он не должен зацикливаться на собственной безопасности.