Оглядываясь по сторонам — насколько позволяла дикая давка, — Райн пытался понять, неужели все столпившиеся здесь верят этой трескотне? Что мешает им освистать зарвавшегося крикуна — вера в его правоту или страх перед оружием в солдатских руках?

Он смотрел и ужасался — бред Бисли о притаившихся повсюду чужаках скопище внимавших ему людей воспринимало всерьез! В толпе стали раздаваться сначала одиночные одобрительные выкрики, а потом к ним присоединился многоголосый хор.

Теперь Бисли распространялся о потаенных убежищах пришельцев, призывал выявить и уничтожить их базы, растоптать ядовитую отраву…

И вновь одобрительный гул голосов — слитный, единый, чудовищный в этом своем единстве.

Но ведь не может же Бисли, думал Райн, ограничиться только общими фразами: если он не укажет конкретных методов уничтожения легко опознаваемых субъектов, слушатели просто плюнут на его рассуждения и разойдутся по домам. Если он…

Именно в этот момент вождь Патриотов приступил к практическим указаниям. Патетически-возвышенно он принялся проповедовать религию ненависти.

— Вы хотите знать, как обнаружить их? — и вновь услышав мычание многоголосого стада, продолжил: — Вы их знаете! Вы постоянно видите их, не отдавая себе в этом отчета. Среди них есть и мужчины и женщины, но они не такие, как мы. Приглядитесь внимательно и вы сразу поймете, кто перед вами. Их глаза полны насмешки. Их речи всегда выражают сомнение. Они смеются над нашими идеалами, побуждая нас к неверию. Они всегда стараются избавить от справедливой кары тех, кто поганит наше общество. Они защищают то, что мы порицаем, и хвалят заведомо неприемлемое для нас. Они вербуют себе союзников, не гнушаясь даже опустившихся пьяниц и отпетых мошенников. Я вижу по вашим глазам, что вы поняли, кто наш общий враг. Они явились сюда, чтобы уничтожить достижения цивилизации, растоптать честь и совесть и установить над нами власть беззакония! Так не медлите! Пора вырвать семена зла, не дать им пустить корни, поступить с ними так, как они того заслуживают!

Вскинув вверх руку, он замер в ожидании реакции — и дождался: толпа взревела, неистово потрясая кулаками.

Понимая, что надо уносить ноги, Райн подтолкнул Мастерсона плечом.

— Давай-ка поскорее выбираться отсюда. Да ты не слушаешь меня, Фред! Поторопись — тут сейчас такое начнется!

Словно очнувшись от сна, Мастерсон тряхнул головой. Но ответил Райну все-таки не он, а Джеймс Генри: Нас это не коснется, зря беспокоишься, Райн. Давай лучше вместе с ними устроим облаву на инопланетян! Вот будет потеха!

Глаза Джеймса сверкнули в предвкушении увлекательной охоты. Ну и ну, подумал Райн и перевел вопросительный взгляд на Джона. Тот, хотя и нерешительно, все-таки поддержал предложение Райна:

— Пожалуй, разумнее возвратиться домой. Боже мой, это какой-то массовый психоз!

На скулах Генри заходили желваки.

— Дело ваше. А я останусь.

Толпа между тем пришла в движение, стараясь засосать в свой водоворот и четырех приятелей. Райн продолжал настаивать:

— Образумься, Генри, мы… Но тот перебил его:

Ты разве не слышал, Райн, что наш долг рассчитаться с чужаками?

— Да откуда они возьмутся, остолоп ты этакий! — возмущенно завопил Райн.

— Господи! Мы же разумные люди!

— Вот именно, — тут же прореагировал Генри.