Прибегать к услугам хакеров, помня о судьбе Хомяка, ему не хотелось. Он был почти уверен, Хомяка убили не случайно, а именно за то, что он накопал лишнего.

Какой нибудь профессиональный наемник легко мог затеряться в толпе обычных игроков и выдать умышленное убийство за попутный ущерб. Макс был прав, информация оказалась чересчур опасным товаром.

Кстати, Березкин о Максе знал, и это еще раз подтверждало, что за каждым шагом Гусева следили с самого начала.

Найденная в сети информация про экстрасенсов и прочих людей с паранормальными способностями подтверждала слова Марины. Экстрасенсов было много, впрочем, их было много всегда, особенно в девяностые, когда любая газета пестрела объявлениями от всевозможных гадалок, деревенских знахарок, черных, белых и серобуромалиновых колдунов, потомственных ведуний, энергетических магов с чистыми чакрами и прочих шарлатанов. По мнению Гусева это доказывало только то, что в окружающем его мире все еще пребывает достаточное для прокорма этих сомнительных деятелей число идиотов.

В дверь позвонили.

Почти уже привычным движением Гусев взял в руки пистолет и пошел смотреть, кого там опять принесло. Принесло Березкина.

– Чего надо? – недружелюбно спросил Гусев.

– Извиниться хочу, – всем своим видом Березкин показывал, что виноват. Что ему стыдно, он сожалеет и никогда больше так не будет. – Мне сказали, что ты обязательно придешь, сказали, что тебе нужно рассказать… ну, то, что я рассказал, и что это для твоей же пользы. Я спрашивал, зачем это, но они не объяснили. Только говорили про пользу и про то, что ты…э… эмоционально нестабилен. Они мне денег предложили, и я согласился. Их человек мне реплики подсказывал, ну, ты знаешь.

– Знаю, – подтвердил Гусев. – А они тебе не рассказали, откуда ты такой на меня похожий нарисовался?

– Нет. И еще сказали, что если я буду задавать лишние вопросы или еще как то пытаться это выяснить, они меня убьют.

– Убьют, – равнодушно согласился Гусев. – Они могут.

– Даже не спросишь, кто они такие?

– А ты знаешь?

– Нет. Они не представились. Но люди серьезные, это видно.

– Сюда тебя тоже они прислали?

– Нет, я сам.

– Почему?

– Ну… не знаю, не чужие же.

– Чужие, – сказал Гусев. Он Березкина ни в чем не винил, но общее ДНК не делало их друзьями. Даже родственниками, по большому счету, не делало. – Ладно, я тебя прощаю. Можешь идти.

– И все?

– А что еще? – спросил Гусев. – Если тебе этого для прощания мало, то будь осторожен, держи хвост пистолетом и так далее по списку.

Гусев закрыл дверь и даже не стал подсматривать в глазок, стоит ли там Березкин или уже ушел.

Это ему было совершенно неинтересно.

Глава двадцать вторая

Первый канал, воскресный вечер, прайм тайм, прямой эфир.

– Антон, вы до сих пор работаете дворником? – лысина ведущего в свете софитов блестит так же ярко, как и лысина самого Гусева.

– Нет, на прошлой неделе я зашел на старое место работы и официально оттуда уволился. Так что теперь я обычный российский безработный.

Легкий смех и аплодисменты в зале.

– И чем вы планируете заняться теперь?

– Не знаю, – говорит Гусев. – Я еще точно не решил.

– Но какие то планы у вас же должны быть?

– Может быть, я вернусь к прежней профессии, – говорит Гусев. – Конечно, мне придется кое что подучить, закончить какие нибудь курсы повышения квалификации, и кто нибудь из работодателей будет настолько добр, что возьмет меня к себе стажером.

Снова смех, снова аплодисменты. Как же мало им надо…

– Приходите к нам на телевидение, – шутит ведущий.