|
Вы идеально для этого подходите. Вспомните вашу прошлую жизнь. По меркам социума вы были вполне успешны. Менеджер среднего звена, квартира, машина, дача, счет в банке. Посмотрите на ваших клонов. Все то же самое. Они оба вписались в эту жизнь и замерли примерно на том же уровне. Собственно, глядя на то, как ведут себя ваши клоны, мы и поняли, что вы из себя представляете. И разморозили вас для чистоты эксперимента. Посмотрите на себя сегодняшнего. И года не прошло, как вы появились в этом мире без денег, за исключением тех, что дали вам мы, без связей, без особых перспектив. И сейчас вы имеете все то же самое – квартира, машина, даже собственная партия. В поколении эффективных пользователей вы оказались самым эффективным.
– Мне кажется, вы сейчас что то антинаучное рассказываете. – Нет, я просто перелагаю это на доступный для обычного человеческого понимания язык, – сказал Кац. – Эволюция не стоит на месте и не всегда идет по прямой. Иногда она пробует обходные пути. Животные приспосабливаются к окружающему миру, человечество пытается изменить мир под свои нужды. Но, видимо, в двадцатом веке цивилизация достигла какой то усредненной зоны комфорта. Изменять мир дальше оказалось слишком сложно, слишком дорого и никому не нужно. Раздвинуть границы в космос так и не удалось. Человек творец оказался невостребованным, и а качестве антитезы ему природа создала вас. Вы, Антон Гусев, генетически совершенная, идеально продуманная, выдающаяся посредственность. Вы никто. Вы никакой, поэтому можете приспособиться к любым условиям и везде сойти за своего. Я думаю, что если бы вы проснулись в обществе каннибалов, то все равно быстро бы заняли положение, гарантирующее вам стабильный и большой кусок мяса и не требующее от вас особого напряжения. – Теперь, я так понимаю, эксперимент завершен? – Да. Мы полностью подтвердили первичные результаты. – И чего вы хотите от меня? – Уже ничего. Просто оставьте нас в покое. – Вы меня убили. – Месть – это блюдо, которое пожирает самого повара, – процитировал Кац. – И потом, я уже устал напоминать вам, что вы живы. – Вы испортили мне жизнь. – Ничего мы не испортили. Ваша нынешняя жизнь ничуть не хуже предыдущей. Вы даже нашли женщину, на которой собираетесь жениться. В прошлой жизни этого вам так и не удалось. – Может, и удалось бы. Но вы не дали шанса мне это выяснить. – Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения? – Нет, – сказал Гусев. – Я хочу сплясать веселый зажигательный танец на вашей могиле. – Не дождетесь, – сказал Кац. – Может быть, и дождусь, – сказал Гусев. Кац покачал головой. – Вы мне не нравитесь, – сказал Гусев. – Вы используете людей, а потом выбрасываете их или убиваете. – Это только высокие слова. Высокие и пустые. – Я вас раздавлю, – пообещал Гусев. – Не знаю, как, но раздавлю. Даже если для этого мне действительно придется стать президентом. – Не раздавите, – холодно и жестко сказал Кац. – И не станете. Вы же посредственность, и все, что вы делаете, весьма посредственно. Вы создали мелкую партию, выиграли пару ничего не значащих выборов, но это ничего не значит. Первый же серьезный вопрос, вынесенный вами на голосование, повис в воздухе. Сколько там сейчас у вас процентов? Восемнадцать? Рассказать вам про статистику относительно подобных законопроектов? – Не стоит. – Потому что вы и сами все понимаете, – сказал Кац. – Вы, как посредственность, не можете создать ничего значимого, вы не способны ни на что повлиять. И нас вы тоже не раздавите. Силенок не хватит. – Я все же попробую, – сказал Гусев. – Пробуйте, кто ж вам мешает, – сказал Кац. |
