Когда Гусев закончил говорить, на улице уже стемнело.

– Итак, если я правильно понял, вы выяснили, что они убили вас в прошлом и предъявили им претензии, и так, слово за слово, все кончилось стрельбой, – заключил Шапошников.

– Огонь открыли не мы.

– Это я уже понял, – сказал генерал. – Да и мне, откровенно говоря, проще повесить все на мертвых, чем разбираться с вашими юристами. Но относительно попутного ущерба… тут я вам ничего обещать не могу. Если выяснится, что пули, убившие прохожих, вылетели из ваших стволов, виновный должен будет ответить.

– Справедливо, – сказал Гусев.

– Все материалы по «Второй жизни» передайте мне, – попросил генерал. – Мы копнем и посмотрим, чем они еще занимаются, помимо задекларированного.

– Вы мне тоже кое какие материалы обещали, – Гусев понял, что пронесло, и немного обнаглел.

– Вот, – генерал вынул из недр стола тонкую пластиковую папку. – Тут не все, только выводы, но вам хватит.

– И что теперь? – спросил Гусев.

– Вы точно не хотите мне рассказать о вашей «мелкой генетической особенности», из за которой все и началось?

– А это бы что то изменило?

– Вряд ли, – сказал генерал.

– Но я не знаю, – сказал Гусев. – Видимо, с этим незнанием мне придется жить до самого конца.

– Идите уже домой, – сказал Шапошников. – И я вас убедительно прошу, никакой больше стрельбы на вверенной мне территории.

– Я постараюсь, – пообещал Гусев. – Но, сами понимаете, жизнь такая…

– Домой, – сказал генерал. – Невесте привет передавайте.

Дверь была открыта, Марина ждала его на пороге – Гусев еще из машины позвонил ей и сказал, что возвращается, и с ним все нормально.

– Ты…

– Только без объятий, – Гусев поднял руки в предупреждающем жесте. – У меня ребра поломаны.

– Почему ты мне ничего не сказал? – она просто взяла его руки в свои.

– Не хотел волновать понапрасну.

– Удачно получилась, – сказала она. – Я тут как раз сижу и не волнуюсь с дневного выпуска новостей, в котором про стрельбу передали.

– Прости, – сказал Гусев. – Изначально стрельба в планах не значилась.

– Ты меня до инфаркта доведешь когда нибудь.

– Если хочешь отменить свадьбу, я пойму, – сказал он.

– Вот еще. Так легко ты от меня не избавишься. Да и потом, у меня может не оказаться второго шанса стать первой леди.

– Значит, только это и держит тебя рядом со мной?

– Еще у тебя профиль интересный.

– Сделай чаю, – Гусев разулся, протопал на кухню, с трудом опустился на стул.

– Может, тебе лучше прилечь?

– Позже, – сказал Гусев. – Мне надо кое что доделать.

– Это, типа, ты сегодня чего то недоделал?

– Похоже, что так.

– Есть будешь?

– Нет.

– Может, хоть бутербродик?

– Не надо.

– Ты мне хоть расскажешь, из за чего все это было?

– Если можно, подробный рассказ я хотел бы отложить на потом, – сказал Гусев. – Нет сил. А кратко дело было так: я встретился с человеком из криоклиники и обвинил его в моем убийстве, мы поговорили, а потом началась стрельба. И не мы начали стрелять первыми. Точнее, я то вообще не стрелял…

– Зато в тебя стреляли. И ты явно знал, чем рискуешь, раз пришел в бронежилете и не один.