– Мне, вообще-то, скоро пора, – сказал я. Посмотрел на тучи над холмами, где садилось солнце. – Домой надо.

– Ну да. Мне тоже. И я замерз, – сказал парнишка. – Эй, только я ее понесу, – добавил он.

– Давай палку возьмем. Проденем ей в пасть и понесем вместе, – сказал я.

Парнишка нашел палку. Мы протащили ее сквозь плавники и тянули, пока рыбина не оказалась посередине. Потом взяли каждый свой конец и зашагали обратно – рыбина покачивалась на палке.

– Чего мы с ней делать будем? – сказал парнишка.

– Не знаю, – сказал я. – Вообще-то, это я ее поймал, – сказал я.

– Вместе поймали. И вообще, я первый ее заметил.

– Верно, – сказал я. – Ну что, монетку кинем или как? – Пошарил свободной рукой в кармане – денег нет. Проиграю – и что тогда?

Не важно, потому что парнишка сказал:

– Не, кидать не будем.

– Ладно, – сказал я. – Мне все равно.

Я глянул на парнишку: волосы торчком, губы серые. Если что, я его на раз завалю. Но драться не хотелось.

Мы вернулись туда, где оставили вещи, взяли их каждый одной рукой, не выпуская свой конец палки. А потом пошли к его велосипеду. Я покрепче ухватил палку на случай, если парнишка чего удумает.

А потом мне пришла в голову одна мысль.

– Можем ее располовинить, – сказал я.

– В смысле? – сказал парнишка, и зубы у него снова застучали. Я почувствовал, как он крепче ухватился за палку.

– Располовинить. У меня нож есть. Разрежем напополам и возьмем по половине. Ну, не знаю, но, наверное, получится.

Он дернул себя за вихор, посмотрел на рыбину.

– Ты вот этим ножом собираешься?

– А у тебя есть другой? – сказал я.