|
— Что случилось? — вдруг спрашивает он серьезно. — Ты о чем? — теряется Рэндо. — У тебя на лице следы, — Маи стоит к нему лицом и хмурится. — Заклятия? — Да. Был… неловкий случай. На защиту пришелся сильный удар. — Брось канон Даро, — сурово велит Ундори, и Хараи фыркает от смеха, глядя, какую недовольную мину строит друг. — Брось эту древнюю дрянь. Я даже по следам вижу, что ты расписывался по Даро. Придумана сотня канонов, но ты пишешь самый примитивный. — Я вообще человек простой и грубый. — Да, только от сохи… господин наместник, — Маи весело скалится. — Канон Тавери, Рэндо. Убедительно тебя прошу. Силы не меньше, но — никаких ожогов. Мы пришли. И он распахивает дверь. Точно не было этой четверти века… Хищный, тигриный блеск глаз Ундори чуть меркнет, лицо его становится мягче; он кажется совсем юным в полутьме своей лаборатории, освещенной лишь россыпью огоньков. Маи проходит вдоль стен, и там, где он идет — зажигаются свечи. Белые мыши тихо попискивают в клетках, кролики сидят, прижав уши. Рэндо вспоминается, с чего началась ученая карьера Маи: он создал новую базовую схему, которая стала основой целого букета медицинских заклятий. Многим болезням нервной системы пришлось отступить благодаря ему. Офицер Ундори конструировал боевое заклятие, но случайно создал исцеляющее… — Это мое сердце, Рэндо, — тихо говорит он, и Хараи вздрагивает: голос Маи звучит так тепло, что ему становится больно. — Это место. — Ты работаешь над чем-то медицинским? — спрашивает Рэндо, пытаясь избежать неловкости. — Я вижу, мыши… контрольная группа и опытная группа. Правильно? Маи сощуривается. — Кто-то клялся, что все забыл. Правильно. — И каков результат? — Мыши из первой контрольной давно передохли. Это вторая контрольная. Я применил на них все известные укрепляющие заклятия — стимулирующие иммунитет, замедляющие старение… они одряхлели, но еще бегают. Опытная группа, если не попадется коту, переживет меня. — Продление жизни, — вполголоса говорит губернатор; у него захватывает дух, он смотрит на друга почти благоговейно. — Вот над чем ты работаешь… Глаза Маи светятся в полутьме. — Нет, Рэндо. Бессмертие. * * * Дом полон запаха Желтоглазого. Это не только запах его тела — это аура его мыслей, странных и жутких, и еще аура страха, который испытывают перед ним его жертвы. Запах пробирается в ноздри и мучает мозг. Даже Тайс, которому посчастливилось никогда не бывать в руках Желтоглазого, чувствует это: он притих и идет позади. Кажется, если сейчас Аяри начнет приказывать ему, он будет повиноваться. Аяри стоит невероятных усилий бороться с собственным страхом — и с воспоминаниями, от которых все внутри сжимается и цепенеет. «Желтоглазый не придет сюда, — думает принц, — он сейчас с Хараем», — но от этого не становится легче. Наконец, Айарриу понимает, что боится не своего мучителя, а всех тех опасных вещей, которые он обещал показать губернатору. Если полковник Ундори решит использовать их, чтобы избавиться от неудобного друга… Законы Уарры не похожи на законы островов. На континенте есть люди, чья власть превосходит власть наместника, тем более — Желтоглазого. Последний побоится совершить открытое убийство, ибо по закону за него полагается казнь. Но эти законы для принца чужие, он не верит в их силу, и тревога не оставляет его. Айарриу останавливается. Эн-Тайсу стоит у него за спиной и ждет. — Расспрашивай слуг, — говорит Айарриу. |
