|
Словом, бедная моя деточка, я не могу тебя взять к себе, как предлагал. Дениза слушала, потрясенная, бледная как полотно. Бодю решительно прибавил: - Из этого не вышло бы ничего путного ни для тебя, ни для нас. - Ну что ж, дядя, - с трудом выговорила она. - Я постараюсь как-нибудь устроиться. Супруги Бодю были неплохие люди, но они считали, что в жизни им не везет. В те времена, когда торговля их шла бойко, им приходилось растить пятерых сыновей; трое из них годам к двадцати умерли, у четвертого появились дурные наклонности, а пятый недавно уехал в Мексику капитаном судна. Осталась одна Женевьева. Семья требовала больших расходов, а Бодю к тому же окончательно погубил себя, купив в Рамбуйе, на родине тестя, большой и скверно построенный дом. И в душе этого старого маниакально честного торговца все сильнее накипала горечь. - Надо было предупредить, - продолжал он, мало-помалу раздражаясь на собственную черствость. - Ты могла бы мне написать, и я тебе ответил бы, чтобы ты оставалась в Валони... Когда я узнал о смерти твоего отца, я тебе высказал лишь то, что обычно говорится в таких случаях. А ты вот являешься без предупреждения... Это крайне стеснительно. Он повышал голос, отводя душу. Жена и дочь продолжали сидеть, потупившись, с покорностью людей, которые никогда ее позволяют себе вмешиваться. Жан побледнел, Дениза прижала к груди испуганного Пепе. Две крупные слезинки скатились во ее щекам. - Хорошо, дядя, - сказала она. - Мы уйдем. Наконец ему удалось взять себя в руки. Последовало тягостное молчание. Затем он ворчливо сказал: - Я вас не гоню... Уж раз явились, сегодня переночуйте у Нас наверху. А там посмотрим. Госпожа Бодю и Женевьева с одного взгляда поняли, что могут заняться размещением гостей. Все уладилось. О Жане нечего было заботиться. Что касается Пепе, то ему будет чудесно у г-жи Гра, пожилой дамы, которая занимает нижний этаж одного из домов на улице Орти и за сорок франков в месяц берет на полный пансион маленьких детей. Дениза сказала, что за первый месяц она уплатить может. Оставалось только устроиться ей самой. Где-нибудь поблизости для нее, наверное, найдется местечко. - Кажется, Венсар ищет продавщицу, - заметила Женевьева. - Да, да, ищет! - воскликнул Бодю. - После завтрака мы к нему и сходим. Куй железо, пока горячо! Ни единый покупатель не помешал этому семейному объяснению. В лавке по-прежнему было темно и пусто. В глубине ее приказчики, шушукаясь, продолжали работу. Но вот появились три дамы, и Дениза на минуту осталась одна. Она поцеловала Пене, и сердце ее сжалось при мысли о близкой разлуке. Пепе, ласковый, как котенок, прятал головку и не произносил ни слова. Когда г-жа Бодю с Женевьевой вернулись, они обратили внимание на то, какой он послушный, и Дениза стала уверять, что мальчик никогда не шумит; он молчит по целым дням и только ласкается. |
