Однако слова Виркани соответствовали действительности — ее вес не давал ему сдвинуться с места.

И все же, если ему удастся отвлечь кого-то из них, хотя бы всего на мгновение…

Гринтаро вернулся и остановился лицом к лицу с Мантой.

— Манта, дитя человеческое, во время проведенного расследования Советники джанска выслушали тебя, — нараспев произнес он; его грубоватый голос внезапно приобрел мрачновато-официальную окраску. — Под руководством Советников, Лидеров и Мудрых они вынесли тебе приговор.

— О чем ты? — запротестовал Манта, чувствуя, как внутри у него все скрутило от ужаса. — Какой приговор?

— Он гласит, что ты должен быть изгнан за пределы Центральной Линии, цивилизованной зоны джанска, — тем же голосом продолжал Гринтаро. — Без права когда-либо…

— Постой-ка, — оборвал его Манта. — Пожалуйста, подожди. Советник Латранесто не упоминал ни о каком наказании. Вы же были там и все слышали. Он сказал, что я могу идти.

— Не строй из себя идиота, — проворчал Гринтаро. — Ты что, и впрямь вообразил, будто избежишь наказания, совершив такие ужасные преступления против Производительницы Драскани, Производителя Пранрало и их так и не родившегося ребенка?

— Но я же все объяснил! — в отчаянии воскликнул Манта. — Это не моя вина на самом деле, нет.

— Приговор был вынесен, — не обращая на него внимания, продолжал Гринтаро. — И сейчас он будет приведен в исполнение.

Хлопая плавниками, он двинулся вперед. Обогнул Манту слева, открыл пасть…

— Постой! — Манта отпрянул от его ужасных зубов. — Пожалуйста. Что ты задумал? Ты ведь сказал «изгнание», так? Что же ты хочешь сделать?

— Гринтаро, — окликнул Защитника приглушенный голос Виркани.

— Что?

— Он в самом деле имеет право знать, — сказала она. — Не тяни, объясни ему.

Гринтаро с явной неохотой остановился.

— Ты изгнан с Центральной Линии, — сказал он. — Нам поручено сделать так, чтобы ты никогда не смог вернуться. Для этого, — он взмахнул хвостом в сторону головы Манты, — я собираюсь откусить тебе левое ухо.

На Манту словно обрушился удар молнии.

— Что? — не веря своим ушам, в ужасе спросил он.

— Ты будешь в состоянии выжить, — неестественно спокойным тоном продолжал Гринтаро. — Однако давление ветра на открытую ушную впадину будет вызывать боль, что не позволит тебе долго плыть на север. По крайней мере так долго, чтобы добраться до Центральной Линии.

— Я останусь с тобой до тех пор, пока рана исцелится, — добавила Виркани.

— Ты лишишься самого уха и всех его частей, скрытых под кожей, — сказал Гринтаро. — Будет больно, и за это я извиняюсь. Могу лишь обещать, что постараюсь действовать со всей возможной быстротой.

Манта тяжело задышал.

— Не делай этого, — умоляюще сказал он, безудержно стуча зубами. — Я не вернусь. Обещаю.

— Все пройдет легче, если не будешь дергаться. — Гринтаро снова поплыл вперед. — Будешь рыпаться, и я откушу больше, чем нужно. — Манта уже чувствовал головой его теплое дыхание.

Внезапно из глубин под ними что-то молниеносно метнулось вверх. Манта, завороженно глядя на открывшуюся пасть, ничего толком разглядеть не успел.

С криком боли Гринтаро дернулся и сложился вдвое, когда что-то пестрое с силой ударило его в живот.