— А почему? — спросила Саша.

Мама протирала бокалы и молчала. Потом сказала со вздохом:

— Характер такой — неопределённый. И нерешительный. Папа очень хороший, но у каждого есть свои недостатки.

— Мама, а нерешительный — это недостаток?

— Ну что ты пристаёшь? — вдруг рассердилась мама. — Нашла время, честное слово. Доставай скорее скатерть, салфетки, вилки, ножи. Поскорее, Саша.

Как хорошо, когда в доме праздник. Музыка, гости, шум. И посуда блестит по-особенному, и скатерть кажется особенно белой, а комната становится другой, тесной. И у всех хорошие лица.

Саша любит гостей. Конечно, если им не взбредёт в голову спрашивать, как дела в школе и какие у неё отметки. Умные люди никогда не спросят. А у них собираются только умные. Глупых они не зовут. Зачем? Так считает Саша.

— Зелёную кофточку надень! — говорит из кухни мама. — Новую. И туфли, которые бабушка подарила. Ей будет приятно.

— Хорошо, мама. А у нас сегодня была генеральная репетиция. Знаешь, как интересно. Я знаешь кем была?

— После расскажешь, Саша. Видишь, сколько дел. Папа должен прийти с минуты на минуту, а у меня ещё торт в духовке.

Раздался звонок, и пришёл дядя Виталий. Он сразу загудел низким голосом:

— Вот я прибыл. С новорождённым. А сам-то где?

— Сейчас папа придёт, — сказала Саша. — Давайте, я гитару подержу, раздевайтесь, дядя Виталий.

— Саша, ты вымахала выше мамы.

Мама засмеялась:

— Ну, не выше. Пусть растёт на здоровье. Садись, Виталий.

Он уселся, раскурил свою трубку, в доме запахло, как в парке осенью, когда жгут опавшие листья. Саша чихнула.

— Трубка — моё обаяние, — сказал он. — А ты чихаешь от неё. Хотя тебе, наверное, непонятно. Ну, вырастешь, поймёшь.

— Я и сейчас поняла. — Саша дёрнула плечом. — Чего тут не понять. Обаяние. Каждый понимает.

— Разве? — Дядя Виталий комично раскрыл глаза пошире, они стали круглыми. — А я предполагал, что обаяние — вечная загадка человечества. Тайна и дымка, словами не обозначаемые.

— Прямо, дымка, — сказала Саша. — Кто всем нравится, тот, значит, обаятельный. Разве нет?

И чего он расхохотался? Даже глаза утирает. Ну что особенного она сказала?

— Абсолютно в точку! — хохотал он, откидываясь на спинку тахты. — И никаких тебе тайн. И всё просто. Молодчина ты, Саша.

— Саша, нарежь хлеб! — Это мама из кухни сказала. — Обаяние — это прекрасно. Но кто боржом откроет?

— Я готов открыть для вас весь боржом на свете! — сказал дядя Виталий.

Пришла бабушка и сразу спросила:

— А мой любимый сын, как всегда, опаздывает? Всё детство я его пилила — приходи вовремя. А он упорно опаздывает всюду и всегда.

Бабушка поправила бант на кофте, потом достала из сумки и надела кольцо с большим синим камнем. Потом развернула свёрток, там был свитер, серый, лохматый, даже на вид тёплый.

— Сама связала, — сказала бабушка. — В жизни не думала, что научусь. Но пенсионерка должна уметь вязать, чтобы оправдать себя в своих собственных глазах.

— Ну, это вы чересчур, — сказала из кухни мама. — Я, когда выйду на пенсию, буду к портнихе ходить и по музеям бегать.

— Все так говорят, — вздохнула бабушка, отламывая кусочек пирожка, — именно почему-то про портних и про музеи. Вкусно. — Она пожевала пирожок, проглотила и кивнула убеждённо: — Очень вкусно.