Мэри Клер стояла на кухне, привалясь спиной к двери и прижав ладони к ее деревянной поверхности. Затаив дыхание, она прислушивалась к долетающим из-за окна звукам. Вот звякнул металл, когда Харли забросил ящик с инструментами в свой фургончик, хлопнула дверца, зарычал вернувшийся к жизни мотор. По темной кухне дугой прополз отблеск фар — машина разворачивалась, чтобы отправиться в обратный путь той же дорогой, которой прибыла сюда.

Только теперь Мэри Клер позволила себе свободно вздохнуть. Ноги ее невольно задрожали, и, соскользнув на пол, она спрятала лицо в колени. Что с ней происходит? Почему она ответила на его поцелуи?

Мэри Клер изо всех сил старалась подавить рыдания, но, не сумев этого сделать, уткнулась в натянутый на колени подол ночной рубашки. Она видела, что Харли страдает от той же самой жажды, от того же одиночества, которые охватывали каждую ночь и ее, когда она забиралась в пустую холодную кровать. Мэри Клер стала искать рациональное объяснение своего поведения — и пришла к выводу, что, окунувшись в тепло объятий Харли, поступила вполне естественно. Она так давно оставалась в одиночестве — даже задолго до того, как развелась с Питом, — что просто изголодалась по мужским ласкам.

Но дело не только в этом. После развода ей случалось целоваться с мужчинами, но ни один из них не пробуждал в ней такой реакции, как Харли. И если бы он не остановился сам…

Мэри Клер содрогнулась всем телом. Нет, нельзя позволять себе думать о том, что могло бы тогда произойти. Она — мать, единственная опора своих детей. Однажды она уже положилась на мужчину — и поставила себя в полную зависимость от него. Потом ей пришлось долго и тяжело бороться за свою свободу, и она не пожертвует теперь ею ради чего-то столь преходящего, как сексуальная привязанность.

Глава третья

Джимми запустил было по локоть руку в коробку с шоколадными конфетами, как тут же предостерегающий мамин взгляд остановил его.

— Только одну, — решительно заявила она.

Рут Мартин, совмещающая пост властительницы Картеровского торгового дома с должностью местного почтмейстера, заворачивая покупки, прищелкнула языком.

— Да что вы! Пусть возьмет хотя бы парочку! — И, перегнувшись через прилавок, взъерошила мальчонке волосы. — По собственному опыту могу вам сказать, что в этом возрасте ребятишки превращаются в таких дьяволят, что совладать с ними — себе дороже обойдется.

Но, несмотря на разрешение миссис Мартин, парнишка замер на месте, не сводя глаз с матери: он понимал, что лишь она одна может вынести окончательный приговор.

— Ох, да ладно уж, — произнесла наконец Мэри Клер. — Но только пару штук. Иначе никакого толку не будет от всей моей стряпни.

Джимми радостно захихикал и схватил дозволенную парочку конфет, не забыв при этом вытянуть еще парочку и для сестренки.

— А что нужно сказать? — напомнила Мэри Клер детям.

— Спасибо, — с трудом выдавили те набитыми шоколадом ртами.

Рассмеявшись, Мэри Клер покачала головой.

— Вы их избалуете, миссис Мартин.

— Ну какой же вред будет детишкам, если они съедят конфетку-другую? — Женщина придвинула покупательнице наполненные пакеты и, доверительно склонившись к ней через прилавок, добавила: — Я слыхала, что Харли Керр собирается арендовать ваши земли.

Мэри Клер вовсе не ожидала того, что ее личные дела станут предметом всенародного обсуждения. Она смущенно кашлянула и передала сумку Джимми.

— Да, мэм, собирается.

— Рада слышать. Всем нам станет спокойнее, если будет кому за вами присмотреть.

Великолепно! Благожелатели все за нее решили.